"Российское правосудие не должно быть политической дубинкой"

[efasser]

Позор день первый:

 

27 декабря. Москва, Хамовнический суд.

 

«Хамсуд» — так уже давно окрестили этот районный суд Москвы, расположенный в 7-м Ростовском переулке, блогеры. Почти два года казалось – несправедливо. И его председатель, и приставы, и вымытые коридоры в течение этих без малого двух лет, что шел процесс, оставляли значительно лучшее впечатление. Но не сегодня.

 

Антураж

 

27 декабря все в 7-м Ростовском переулке — и на самой улице, и возле дверей суда, и внутри его — как будто взялось доказывать правоту блогеров.

 

9.50. Двери суда взяты в плотное кольцо журналистов: в зал пропустили лишь камеры и фотокорреспондентов, вся пишущая пресса, включая информагентства — свои и зарубежные, стоит на улице. Дверь охраняют спецназовцы Службы приставов. Они не церемонятся. Когда правозащитник Лев Пономарев попробовал войти в здание суда, его, как котенка, выкинули обратно на улицу за шкирку.

 

«Сударыня, — обращается к автору, стоявшей у него за спиной, спецназовец в чине капитана,— жаль, что мы не встретились с вами в горах Северного Кавказа…» Почему в горах Северного Кавказа? Почему ему жаль? Бритый затылок, круглая голова с черной шапочкой на самой макушке, красные от холода уши и совершенно белесое лицо. Плюс черная форма и черные высокие ботинки – встретила бы на улице, приняла бы за скинхеда. Он лыбится. «В своих там, что ли, научился стрелять?» — реагирует кто-то из несколько обалдевших коллег.

 

Очевидно, от этой выходки спецназовца стало не по себе и судебному приставу, стоявшему прямо около двери: «Не отходите, сейчас будем пускать пишущую прессу».

 

Пишущая пресса меж тем слала эсэмэски г-же Усачевой, пресс-секретарю суда. К тому времени уже стало известно: трансляции в зал для журналистов почему-то не будет. А значит, большая часть коллег так и останется стоять на улице, среди митингующих, которые заполнили переулок.

 

«Пропустить 9–10 журналистов», — произносит наконец милицейская рация. Проходим. Мимо нас спускаются со штативами и камерами телевизионщики — они разгорячены, как будто вышли из парной.

 

Зал битком, хотя и нет привычной группы поддержки Ходорковского — их так и не пропустили.

 

На первой скамейке, как всегда, сидят родители Ходорковского — Марина Филипповна и Борис Моисеевич. Позади них — жена Ходорковского Инна — с краю, ее подруга, потом дочь Настя.

 

Слева, перед «аквариумом», как всегда шеренга адвокатов: трое — Платона Лебедева, ближе к судейской трибуне, пятеро – Михаила Ходорковского. Перед Кариной Москаленко — она в торце адвокатского стола — стоит компьютер, на коленях у нее IPAD плюс она еще читает и пишет эсэмэски в телефон. За спиной у Вадима Клювганта, сидящего посередине защитной шеренги, — узкое, прямоугольное окошко в «аквариум» с открытой дверцей, весьма напоминающее камерный пищеприемник: через него обвиняемые передают бумажки адвокатам, а те им — ответы.

 

Ходорковский пишет на желтых отрывных страничках, Лебедев — на обычных белых листах. У Платона Лебедева на коленях большая толстая книжка — в ближайшие часы он то и дело будет приниматься ее читать. Лебедев, как всегда, в белой спортивной куртке и синих штанах.

 

Ходорковский — в черном, роба не роба, но что-то вроде того. По правую руку от него — простенький журнальный столик: на нем папки и какие-то записи.

 

«Именем Российской Федерации»

 

10: 40. «Встать, суд идет!» Вошел. Разрешили сесть. Судья Данилкин тут же упирается в лежащую перед ним стопку бумаг — 200–300 листов, на глаз трудно определить. По левую руку от него — секретарь суда: лицо этой молодой женщины скрыто компьютером, но и когда она встает, лицо ничего не выражает. Вообще ничего, интереса в том числе. Трое прокуроров по правую руку от судьи. Выглядят они вполне довольными, во всяком случае на лице прокурора Лахтина нет того раздражения, которым оно было отмечено в ходе прений.

 

Судья Данилкин начинает читать приговор: «Именем Российской Федерации...» — говорит он. Началось оглашение установочной части приговора, то есть того, что суд считает доказанным в ходе процесса. Читает судья, не поднимая глаз, быстрой скороговоркой, проглатывая окончания слов — так, что с большим трудом можно разобрать, что же он говорит.

 

С улицы тем временем доносится «Свободу, свободу!», через несколько минут «Позор! Позор!» — становится ясно: там начали «винтить». Чуть позже: «Засранцы! Засранцы!» — как потом оказалось, это толпа скандировала, когда ОМОН стаскивал с заснеженного холмика напротив суда какую-то бабушку с палочкой (см. видео на этой странице).

 

Судья Данилкин произносит какие-то цифры — то миллионы, то миллиарды, говорит «номера», наконец удается разобрать: «для фиктивной реализации нефти», потом через пару цифр «фиктивная собственность», потом «хищение нефти путем присвоения»… Адвокаты разом мрачнеют. Платон Лебедев, прикрываясь рукой, смеется. Смеется и Ходорковский. Смеется нервно, что-то пытается сказать губами. Но уже и так ясно: оправдательного приговора, которого требовали адвокаты, не будет; возвращения дела в прокуратуру на доследование, на что рассчитывали оптимисты, тоже не будет.

 

Судья Данилкин признал главный абсурд этого процесса: что подсудимые сами у себя украли нефть «в составе организованной группы, которую возглавил Ходорковский».

 

И еще становится очевидным: судья читает не свой приговор — обвинительное заключение, в самом начале процесса представленное прокурорами. Кто-то из журналистов потом напишет в твиттере: «вот он читает страницу 80 обвинения», а вот «пошла 108-я»…

 

«По приговору получается, что за год у Томскнефти» похищено 13 млн тонн нефти, а она столько в год ни разу не добыла!» — комментирует для The New Times адвокат Ходорковского Вадим Клювгант.

 

«В 2002 году Ходорковский и Лебедев продолжили хищение чужого имущества», — опять удается разобрать из речитатива судьи Данилкина.

 

«Все. Он все установил, — шепотом произносит адвокат Карина Москаленко. — Можно отсюда идти. Все».

 

Марина Филипповна неотрывно смотрит на сына. Ее глаза почти плачут. А Ходорковский смотрит в себя. Он уже не смеется. О чем он думает? О том, что ему предстоит? Сколько лет еще сидеть? Как это пережить? Выйдет ли он когда-нибудь на свободу?

 

Перевыполнение плана

 

В 13.00 судья Данилкин наконец отчетливо произносит: «...перерыв на 10 минут». Потом поправляется: «Перерыв на 10–15 минут».

 

Адвокат Лебедева Константин Ривкин выходит в коридор, он, мало сказать, обескуражен: «Это черт знает что… Судья называет цифру 882 млрд рублей (объем похищенной нефти с 1998-го по 2003 год, которую изначально инкриминировало обвинение. — The New Times), тогда как сами прокуроры в конце процесса снизили ее до 824 млрд!»

 

«Теперь Грефа с Христенко надо привлекать за лжесвидетельствование», — бросает кто-то из окружившей его толпы.

 

И действительно, в июне 2010 года нынешний глава Сбербанка, а в начале 2000-х министр экономики Герман Греф в ответ на прямой вопрос адвоката о том, мог ли он не знать, если бы были похищены такие объемы нефти, и поступали ли к нему какие-либо данные о хищениях, ответил однозначно: «Нет».

 

А Виктор Христенко, который в те же годы в ранге вице-премьера отвечал в правительстве за «нефтянку», сообщил на допросе в Хамовническом суде, что «добычные компании не могут на выходе иметь цену, равную цене нефти в Роттердаме» (то есть там, где она продается, после того как проделала путь из Сибири в Европу). Однако в приговоре судья Данилкин вновь говорил о ценах Роттердама, тогда как «даже прокуроры в конце процесса стали упоминать цены на таможне»,— говорит адвокат Клювгант.

 

Вопрос: что же такое было сказано судье Данилкину, какие аргументы и от кого услышал он в период от окончания прений 2 ноября до этого дня, 27 декабря? Что заставило его базировать свой приговор на обвинительном заключении прокуроров? Выступление национального лидера в ходе телеобщения с народом 16 декабря (напомним, изначально оглашение приговора было намечено на 15 декабря, но затем перенесено на 27-е)? Или же приговор ему был известен заранее, еще до начала процесса?

 

«Это заведомо неправосудный приговор несвободного суда, — заключил адвокат Клювгант. — Это преступление».

 

Жене тут не место

 

После перерыва зал судебного заседания кажется как-то странно пустым. По какой-то причине приставы не пустили в зал большинство журналистов. Они, стоявшие во время перерыва на лестнице между 2-м и 3-м этажами, оказались опоздавшими. «Прекратить базарить!» — рычит на них немолодой спецназовец в красном берете ФСИНа и с наградными планками на груди, закрывая за собой дверь. Людей в форме сегодня в зале значительно больше, чем обычно (пятеро в форме МВД, семеро в черной форме: судебные приставы, спецназовцы, сотрудники ФСИНа, которые отличаются лишь беретами), и звания повыше: милицейский полковник, подполковник в одном ряду с сержантами возле «аквариума».

 

Судья Данилкин продолжает читать приговор и все в той же манере: пономарьской скороговоркой, из которой бесконечно выскакивают какие-то огромные цифры. Перед прокурором Лахтиным лежит том дела — кажется, что он проверяет, насколько точно судья переписал текст.

 

Все трое прокуроров по-прежнему в отличном расположении духа.

 

Теперь через слова проскакивает «организованная группа», «в составе организованной группы», группа, возглавляемая Ходорковским», «действуя по указанию Ходорковского»...

 

На скамейке о чем-то тихо переговаривается жена Ходорковского с подругой. Вдруг к ним подходит пристав, стоявший за спиной у прокуроров: «Выйдите из зала». Инна Ходорковская удивленно поднимает глаза. В зале никто ничего не понимает. Данилкин не поднимает глаз. К Ходорковской подходит второй пристав: «Покиньте зал». Кажется, сейчас они подхватят ее под руки и выволокут из зала. Она встает, за ней поднимается и дочь Настя, и они выходят.

 

Корреспондент The New Times смотрит на Ходорковского: его лицо ничего не выражает. Он даже не поднял глаз. Он готов ко всему. Абсолютно ко всему.

 

15: 50. После обеденного перерыва в речитативе судьи Данилкина появляется слово «легализация» — «легализация доходов от похищенной нефти». В просторечии — отмывание денег. Похоже, что приговор выходит на большой срок. Прокуроры просили 14 лет. Данилкин и тут пойдет на перевыполнение плана?

 

Все-таки что такое сказали Данилкину после 2 декабря? Угрожали? Обещали, как принято у нас, что будут проблемы у детей?

 

Вот в его речитативе проскакивают «похищенные нефтепродукты», потом «похищенные средства» и снова — точь-в-точь калька с обвинения. Или судья это делает специально, чтобы всем было понятно, что это не его приговор? Что это то, что его заставили написать? Кто знает, но в историю судья Данилкин войдет именно этим текстом, и от этого ему уже никогда не отмыться.

 

В 18.45 судья завершил заседание. Завтра все начнется сначала и повторится, как вчера. Скорее всего, окончательный вердикт будет объявлен уже в среду, 29 декабря. Вопрос один: сколько лет?

 

РОИССЯ ВПЕРДЕ!

[efasser]

Позор день второй:

 

28 декабря. 7-й Ростовский переулок стал закрытой зоной для автомобилей и пешеходов. За сто метров от здания Хамовнического районного суда установили металлические заграждения. Несколько милиционеров проверяют документы. Пропускают только журналистов с редакционными удостоверениями или жителей близлежащих домов, которые показывают паспорта с пропиской. В переулке три милицейских автобуса и один длинный автобус с омоновцами. Омоновцы расхаживают и по переулку.

 

Совсем рядом с судом еще один кордон и металлические заграждения. Очередь из журналистов. Там дежурят судебные приставы. Сначала они пропускают телевизионщиков, потом пишущую прессу. В Хамовническом суде пусто. Такое впечатление, что, кроме оглашения приговора по делу Ходорковского и Лебедева, все остальные процессы отменены. Зал для прессы на втором этаже, оборудованный в самом начале судебного процесса видеотрансляцией из зала суда и представленный как «чудо открытости российского суда», закрыт. Видеотрансляция в нем не работает.

 

Полуоткрытый процесс

 

9.45 Пишущая пресса заходит в зал. Там уже телевизионщики и фотокорреспонденты. Они выстраиваются напротив стеклянного «аквариума», куда вот-вот должны привести подсудимых. Свободных мест в зале полно. Но никого из публики не пускают. По чьему-то негласному распоряжению присутствовать в зале могут только журналисты и родственники. Входят сотрудники конвойной службы ФСИН. Они осматривают стеклянный «аквариум», проверяют, нет ли там чего лишнего.

 

9.50 В зал вводят Ходорковского и Лебедева. Они проходят в свою стеклянную клетку при полном молчании окружающих. Журналисты боятся сказать хотя бы слово, чтобы, не дай бог, их не вывели из зала. Судебные приставы наблюдают за журналистами, как за заключенными. «Разговоры в зале будут пресекаться. Сразу выведем, не обижайтесь», — говорит один из них в черном берете, обращаясь к прессе. В зале тишина и непривычно пусто: обычно на заседаниях всегда много народа, самого разного — общественные деятели, политики, артисты, писатели... Сегодня процесс почти закрытый. Слышно, как щелкают фотокамеры: Лебедев скрестил руки на груди, Ходорковский улыбается только глазами.

 

10.00 «Заканчиваем съемку», — объявляет пристав. Телевизионщики и фотокоры уходят.

 

Теперь все ждут судью. Пришла красивая блондинка — жена Платона Лебедева и сын. Она не снимает шубу. Холодно. Одна из журналисток даже надевает перчатки. Не спеша заходят прокуроры: Шохин с черным ноутбуком, Лахтин с большой пачкой бумаг. он кладет их на стол, подходит к окну, смотрит на улицу. В общей тишине вдруг из рации судебного пристава доносится: «Пять человек с плакатами!» Прорваться через оцепление они не смогли.

 

Как бы приговор

 

10.10 Судья выходит из совещательной комнаты с бордовой папкой, в которую вложена внушительная стопка бумаг. Это та часть приговора, который он сегодня будет оглашать. Судья Данилкин начинает читать: «...подсудимые были осведомлены...» Что он говорит дальше, абсолютно непонятно. Если сильно сощуриться, напрячь слух, то можно в его заунывном бормотании различить повторяющиеся слова и фразы: «ОАО НК «ЮКОС»... «протокол общего собрания одобрил сделку по продаже нефти..», «указанная цена нефти не соответствует рыночной...», «вина подтверждается...» Судья не читает, он как будто бы поет, одному ему понятную песню. Прокурор Лахтин водит пальцем по тексту, который лежит перед ним. Журналисты предположили, что это или речь гособвинителей в прениях, или даже текст приговора (!)

 

И в этом нет ничего удивительного. Еще в первый день оглашения вердикта журналисты заметили, что текст, который бормочет судья Данилкин, почти слово в слово совпадает с обвинительным заключением. Вероятно, председатель Хамовнического суда, так же как это часто делают его коллеги, воспользовался флешкой с обвинительным заключением, полученной от прокуроров, но, сокращая текст, несколько обобщил доказательства.

 

В отличие от Лахтина, который продолжает внимательно следить за тем, что читает судья, прокурор Шохин спит, низко склонившись над закрытым ноутбуком. Спит один из судебных приставов, охраняющий «аквариум».

 

Подсудимые, напротив, заняты делом. В ушах у них принесенные адвокатами беруши: то ли как протест, то ли просто потому, что слушать по 9 часов в день эту проповедь неправосудия, которая грозит им многими годами тюрьмы и лагеря, нет никаких сил. Ходорковский читает последний номер журнала The New Times со своим интервью, Платон Лебедев переглядывается с женой, что-то показывает ей руками. Когда она уйдет, Лебедев достанет свой любимый сканворд и погрузится в его разгадывание. На просьбу корреспондента The New Times прокомментировать приговор, Лебедев ответил через адвокатов кратко и емко: «Это не приговор. Прокомментировать можно только матом...»

 

И черное стало белым...

 

А Данилкин поет... Периодически возникает ощущение, что находишься не в зале суда на оглашении приговора, который по закону должен быть внятным и публичным, а на церковной службе, где священник или дьякон скороговоркой произносят длинные тексты на церковнославянском, которые могут понять только посвященные.

 

Правда, здесь даже посвященные — адвокаты — не понимают, что читает судья.

 

«Что это было?» — спрашивают журналисты у защитников подсудимых в перерыве.

 

«Он оглашает показания свидетелей в суде, перечисляет документы, которые зачитывались во время судебных заседаний, — объясняет адвокат Лебедева Елена Липцер. — Все это очень странно. Например, вчера он огласил показания Ходорковского, приведя их в одном абзаце, а Ходорковский, как известно, выступал в суде почти два месяца».

 

«Он (адвокаты теперь называют судью Данилкина исключительно в третьем лице) читает тот текст, который он назвал приговором, — говорит The New Times адвокат Вадим Клювгант. — Кроме названия, этот текст не имеет ничего общего с приговором. Нужно считать, что сейчас идет изложение и анализ доказательств, подтверждающих вину подсудимых. Но в этом деле все притворно. Здесь все как бы... Как бы обвинение, как бы преступление, подтвержденное как бы доказательствами вины. То преступление, которое вчера установил судья. Но там нет обязательных признаков хищения, которые предусмотрены законом. Он так описывает доказательства, что там нет смысловой взаимосвязи».

 

Вадим Клювгант приводит только один пример из приговора, который свидетельствует, что в приговоре отсутствуют оценка и анализ доказательств: «Судья говорит: «Антимонопольный комитет в 1998 году признал, что «Юганскнефтегаз», который, как вы помните, является одним из потерпевших, у которого якобы всю нефть украли, так вот «Юганскнефтегаз» состоял в ценовом сговоре с ЮКОСом. Суд не может не знать, что это решение Антимонопольного комитета уже в 1999 году было признано незаконным и отменено. Это решение есть в материалах дела. Но судья об этом не упоминает из экономии времени, а представляет этот факт, как доказательство хищения нефти».

 

14.25 Судья объявляет обеденный перерыв. Заключенных, дав им пару-другую минут пообщаться с родственниками и адвокатами, пристегивают наручниками к конвойным и ведут сначала наверх, на четвертый этаж, потом по коридору до следующей лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, где находится конвойное помещение — камера. Там, предполагается, они должны съесть свой сухой паек, но, по словам адвокатов, это такая бурда, что они предпочитают выпить какой-нибудь воды, а обед оставить до вечера, когда вернутся в СИЗО.

 

День второй, сцена вторая

 

15.15 С четвертого этажа суда на третий, где находится зал заседания, спускают обвиняемых. Их ведут в окружении как минимум десятка приставов с короткими автоматами и конвоя. Вводят в зал, ставят лицом к «аквариуму», отстегивают наручники и быстро заводят внутрь стеклянной клетки. Обвиняемые за шесть лет к этому, видимо, уже вполне привыкли, но со стороны эта сцена выглядит и дико, и унизительно.

 

Судья Данилкин, все так же не поднимая глаз, входит в зал, садится и начинает прямо с середины строки, на которой остановился до перерыва: «… это подтверждается исследованными доказательствами…» Дальше все опять тонет в речитативе.

 

Платон Лебедев достает беруши, кладет их на ладонь, рассматривает, показывает сыну Михаилу, сидящему на самой первой деревянной скамье. Потом засовывает их в уши. И начинает молчаливо общаться с сыном — молодым человеком 23 лет, с милым, еще почти детским, округлым лицом. Лебедев показывает ему, что у него задрался воротник пиджака строгого темно-синего костюма в полоску. Сын поправляет и что-то неслышно, одними губами, говорит отцу. Ходорковский в это время, чтобы не мешать этому общению отца с сыном наедине со всеми, утыкается глазами сначала в папку, которую достает из маленького черного, похожего на компьютерный, чемоданчика, потом в книжку. И те, кто в зале — от силы человек пятнадцать, журналисты, тоже стараются не смотреть в эту клетку.

 

Голос судьи Данилкина тем временем становится все глуше: «Ходорковский... нефть… нефтепродукты…» — все остальное тонет и пропадает в пространстве между судьей и лежащими перед ним бумагами. Наконец, слышно: «Греф… Христенко…» В перерыве адвокаты объяснили: судья Данилкин счел показания свидетелей защиты, главы Сбербанка, а в прошлом министра экономики РФ Германа Грефа и министра промышленности и торговли, в прошлом, в эпоху, инкриминируемую Ходорковскому и Лебедеву, вице- премьера правительства Виктора Христенко, отвечавшего за «нефтянку», подтверждающими правоту обвинения.

 

Журналисты обескуражены: тогда, в июне, казалось ровно наоборот (The New Times подробно писал о показаниях Грефа и Христенко в № 22 от 28 июня 2010 года): оба тогда заявили, что им неизвестно о хищениях нефти в объемах, о которых говорит обвинение. А Христенко добавил, что цена нефти у компаний, которые ее добывают в Сибири, и та, что образуется при продаже в Роттердаме, заведомо разная, и иначе никак быть не может. Однако ровно эту разницу в ценах обвинение и вслед за ним судья Данилкин и квалифицируют как хищение на сумму 892 млрд рублей.

 

Судья читает очень быстро. Иногда он закашливается, тогда пьет воду, которая стоит у него на столе в двух высоких стаканах. Он предупредил, что каждые два часа будет делать перерыв на 15 минут. Ближе к 5 вечера Данилкин встает с кресла, журналисты освобождают зал. Адвокат Клювгант показывает Михаилу Ходорковскому фотографии из Нью-Йорка: там накануне состоялся пикет, на котором с плакатом «Путин, отпусти моего отца» стоял и старший сын Ходорковского Павел.

 

Подсудимых снова выводят из зала и ведут наверх. Миша Лебедев уже привычно стоит у перил: проходя, отец треплет его по волосам.

 

Не герой

 

Второй процесс по делу Ходорковского-Лебедева длился почти два года. Адвокаты говорили, что судья Данилкин — «вменяемый» судья, который слушает и хотя, как правило, отклоняет их ходатайства, но иногда все-таки приобщает к материалам дела какие-то важные документы. Журналисты писали, что судья Данилкин все понимает, злится на глупость прокуроров и смеется над ними вместе с публикой.

 

Политики, общественные деятели, писатели, поэты, обращались к судье Данилкину, призывая его судить по совести, по закону. Напоминали ему о том, что репутация важнее благополучия и судейской должности. Они надеялись, что он захочет войти в Историю как настоящий Судья. И тогда у него не было бы другого выхода, как вынести оправдательный приговор.

 

Не случилось. Те, кто ждал от Данилкина поступка, который в данной ситуации был бы равнозначен подвигу, ошиблись. Виктор Данилкин — обычный российский судья, плоть от плоти российской судебной системы. Системы, в которой независимости уже давно нет.

 

Коллеги помоложе удивляются: если на Данилкина оказывали давление, почему не заявил об этом? Почему поддался? Ведь мог бы уйти в адвокатуру, был бы «шоколаде»...

 

А автор вспоминала присяжного Евгения Колесова из коллегии присяжных по делу об убийстве Анны Политковской. Евгений Колесов позвонил на «Эхо Москвы» и сообщил, что в суде заседателей «заставляют написать бумагу с просьбой закрыть процесс».

 

Колесова вывели из коллегии присяжных, и последствий для него этот демарш не имел. А процесс по делу об убийстве Анны Политковской прошел в открытом режиме.

 

Конечно, Колесов не Данилкин. Он свободный человек. А Данилкин не свободен. Он хочет продолжать работать в системе, частью которой он является. И его не смущает, что под приговором, который ему навязали, будет стоять его фамилия. Остается только надеяться, что срок, который он зачитает в ближайшие два-три дня Ходорковскому и Лебедеву, будет более «вегетарианским», чем тот, что запросили прокуроры (14 лет).

 

В среду Данилкин продолжит оглашение приговора: ему предстоит пройти еще 4 года по эпизоду «легализация преступных доходов», а потом он перейдет к анализу аргументов защиты. Защита, впрочем, сюрпризов не ждет. Ну разве что судья Данилкин пообещал, что приговор будет объявлен до наступления Нового года. И то правда: этот информационный повод должен уйти до оливье и шампанского, когда со своими поздравлениями выступит президент. Который, впрочем, любит подчеркивать, что он юрист.

 

РОИССЯ ВПЕРДЕ!

[efasser]

Позор день третий:

 

Обстановка вокруг Хамовнического суда по сравнению со вчерашней изменилась не сильно. Около 8 часов утра милиционеры растащили ограждения по разным сторонам Ростовского переулка. Подошедших журналистов люди в форме снова встретили приветливо: «Не нужны нам ваши удостоверения! Ждите, мы узнаем! Есть команда пускать или нет». После препирательств первые репортеры прошли за ограждения, но за ними тут же прибежали более исполнительные милиционеры, недовольные тем, что пресса все-таки дошла до крыльца Хамовнического суда: «Предъявите удостоверения!» В ответ представители прессы возмутились непонятными «мерами безопасности». Подошедший пристав осадил рьяного правоохранителя, объяснив, что уже тут, на входе в суд, у всех проверят документы. Опечаленные милиционеры ушли обратно к своим заборам.

 

В 9 часов утра прессу запустили в суд. Снова теле- и фотокамеры, снова десятки вспышек, когда Михаил Ходорковский и Платон Лебедев прошли в «аквариум». Лебедев устало тер глаза и показал знаком сидевшим в зале своим детям, что не выспался… Ходорковский тоже выглядел уставшим. Оба слегка улыбались, как обычно, приветствуя прессу и родных.

 

Когда тележурналисты и фоторепортеры покинули зал, зашел прокурор Валерий Лахтин. С каждым днем у него с собой оказывается все больше бумаг. Он деловито разложил на столе пачки листов, испещренных текстами. Появился и прокурор Дмитрий Шохин и снова открыл свой ноутбук. Прокуроры Ибрагимова и Смирнов решили не приходить.

 

Ровно в 10 утра Виктор Данилкин вышел в зал и продолжил оглашать приговор. Судья выглядел уставшим. Он читал так же торопливо, но явно медленнее, чем в первые два дня. Уже даже можно было разобрать отдельные слова.

 

Судья обвинил Ходорковского и Лебедева в том, что они искусственно создали задолженность Банка МЕНАТЕП и обанкротили его, а в итоге средства были выведены за рубеж. Лебедев качал головой. «Доверительному и Инвестиционному банку» (ДиБ), читал Данилкин, была уготована роль посредника в сделках - Банк МЕНАТЕП гасил кредиты перед иностранными банками (Стандарт Банк и др.). Затем председательствующий очень долго перечислял номера договоров ДИБа о перечислении средств, мемориальные ордера… обо всем этом судья рассказывал со ссылками на свидетелей.

 

В перерыве адвокат Ривкин пояснял ситуацию: «Все это было в обвинительном заключении, сейчас просто повторяется». Комментируя то, что открытый процесс оглашения приговора оказался по сути закрытым, Ривкин заметил: «Да, это констатация факта. Я подошел сегодня к милиционерам и как простой гражданин сказал: «А я просто гуляю по Москве! Я что, не имею права?!», а потом уже, чтобы не получить дубинкой по голове, все же достал удостоверение…но спросил - а что вы, ребята, сами думаете об этом? А они в ответ говорят, что они тоже матерятся по этому поводу, но приказ начальства есть приказ. То же самое мы видели в Чите, когда там был оцеплен целый квартал, и местные жители ругались. Думаю, Европейский суд оценит эту ситуацию».

 

По поводу меры наказания, до которой когда-то же дочитает Виктор Данилкин, Константин Ривкин заметил, что прокуратура просила 14 лет и, судя по тому, что читает судья, ожидать уменьшения не приходится...

 

После перерыва Виктор Данилкин опять читал про банкротство Банка МЕНАТЕП. «Таким образом, Ходорковский и Лебедев использовали в своих интересах средства и осуществили легализацию средств в крупных размерах», - подытожил судья.

 

Данилкин сегодня чаще путался в тексте. Возможно, сказывалась уже усталость. За первые несколько часов чтения он несколько раз путал оглашаемые цифры и, замечая «Оговорился…», исправлял себя.

 

Выйдя после короткого перерыва в зал, судья вдруг снова зачастил: «Суд считает доказанным, что Ходорковский и Лебедев использовали различные компании в личных интересах и с целью личного обогащения».

 

«Этот лист оглашен неправильно!» – раздраженно заметил, вдруг остановившись, Виктор Данилкин и мельком взглянул на своего секретаря. Девушка испуганно вытянулась на кресле. Он исправился, заново прочитав предложения, потом снова запнулся…. «Убери, пожалуйста!» - сдержанно обратился он к секретарю, передвинув ей ворох уже прочитанных листов.

 

Судья зачитывал, как нефть передавалась покупателям «по цепочке». Упоминались «Белес Петролеум», «Саус Петролеум» и еще масса компаний… Судья пояснял, что была «выстроена структура внешне независимых компаний», а на самом деле через счета этих «внешне независимых компаний» передавались средства, и компании были подконтрольны ЮКОСу. Это, к примеру, по мнению суда, подтверждали изъятые при обыске у Переверзина документы.

 

«Ходорковский и Лебедев фактически управляли ЮКОСом, поэтому информация об иностранных подконтрольных компаний могла ими легко скрываться. Кертис подчинялся им лично как физическим лицам, а не ОАО НК ЮКОС, и в итоге фактически Ходорковский и Лебедев могли самостоятельно распоряжаться денежными средствами…» - цитировал Данилкин «доказательства» из материалов дела.

 

Прервались на обед.

 

После перерыва судья в том числе зачитал, что «прибыль выводилась по заниженным ценам». Эта абсурдная фраза заставила Платона Лебедева рассмеяться.

 

Во второй половине дня в суд пришли Инна и Настя Ходорковские. Они вошли в зал в процессе чтения судьей приговора, и на этот раз приставы не посмели сделать им какое-либо замечания.

 

Судья читал, что, находясь в тюрьме (еще в ходе расследования первого дела), Ходорковский продолжал давать указания по совершению финансовых операций с преступно нажитыми от реализации похищенной нефти средствами другим членам организованной преступной группы, которые находились на воле, делал он это через своих адвокатов. Так же действовал, по словам Виктора Данилкина, и находящийся под арестом Лебедев.

 

Ссылаясь на показания свидетеля Голубовича, судья снова говорил об обмане аудиторов и о счетах в офшорах, куда выводились средства.

 

Виктор Данилкин много сегодня читал о «контроле» Ходорковского надо всем, и почему-то контроль руководителя компании над этой самой компанией оказывался преступным деянием. Лебедев смеялся.

 

Ровно в 19.00 Виктор Данилкин прервал свое чтение. В четверг оглашение приговора возобновится в 10.00.

 

РОИССЯ ВПЕРДЕ!

[apriori]

13,5 лет!

 

вор должен сидеть в тюрьме!

 

у кого то есть сомнения, что ходорковский вор?

[efasser]

13,5 лет!

 

вор должен сидеть в тюрьме!

 

у кого то есть сомнения, что ходорковский вор?

 

Ответь на простой вопрос:

 

Все воры должны сидеть в тюрьме?

[барбаросса]

Ответь на простой вопрос:

 

Все воры должны сидеть в тюрьме?

ТОлько те , кто попались! Или "кто за квартиру не платит, того КАНДРАЖКА хватит! Теоретически выявить"вора" не трудно. Простой диалог сотрудника УСБ с ментом:

-Привет! Дай сигарету!

-Возьмите!

-Классные сигареты! Постоянно куришь такие?

-Да!

-И много?

-Пачку в день!

Все. Мент "трупп"! Дальше математика: одна пачка в день-1 доллар, в месяц-31 доллар,при зарплате 20долларов в месяц. ОР мероприятие и "курец" в камере или без денег! Или и то и другое!

Это просто. А с финансистами еще проще! Там все "на бумаге"! Было бы за ,что зацепиться и дальше как" снежный ком". А в 90-е?Выжил,"поднялся"-"нарыть" на "живчика"- как "два пальца обо...свальт"! А если еще и по -заданию... Правительственная "крыша"-100%-ый успех! Не сидит тот, на кого "не рыли"!Пока не рыли!

В 90-е, система налогооблажения и взымания налогов так "хромала", что не воровал только "мертвый"! Одни воровали, Другие выявляли воров и сами" прикладывали руку"! И все были "довольны"!

[efasser]

Уберите пьяного подростка со сцены,билять(с)

 

ТОлько те , кто попались!

 

А те которых не "попадают" но о которых все знают?

[Олег Михайлович]

Для тех, кто не в курсе... Сейчас вынесен приговор по ВТОРОМУ процессу. По первому им сидеть ещё год. По нему их обвинили в неуплате налогов. Сейчас обвинили в том, что они украли всю добытую их фирмой нефть, с которой недоплатили налоги. Украли у себя самих, при этом цинично продавая своим же дочерним фирмам по ценам, не соответствующим общемировым. Это типичный Кафка, и вопрос о том, вор Ходорковский, или нет, тут совершенно уже ни при чем.

[efasser]

Для тех, кто не в курсе... Сейчас вынесен приговор по ВТОРОМУ процессу. По первому им сидеть ещё год. По нему их обвинили в неуплате налогов. Сейчас обвинили в том, что они украли всю добытую их фирмой нефть, с которой недоплатили налоги. Украли у себя самих, при этом цинично продавая своим же дочерним фирмам по ценам, не соответствующим общемировым. Это типичный Кафка, и вопрос о том, вор Ходорковский, или нет, тут совершенно уже ни при чем.

 

Я не смогу прокомментировать лучше Генри Резника:

 

Что у нас сейчас получается? Получается, как я полагаю, очень интересная ситуация. Значит, если по первому делу Ходорковский осужден за неуплату налогов, то, видимо, второй приговор должен стать вновь открывшимся обстоятельством, по которому первое дело должно быть пересмотрено. Затем банкротство Юкоса, банкротство в связи с уклонением от уплаты налогов. Значит, получается так, что до уклонения от уплаты налогов, а затем эта сумма, доход с которой, оказывается, налоги не уплачивались в должном размере, оказывается похищенной. Я полагаю, что это вообще-то, так размышляю, вызов здравому смыслу и вызов логике. Я полагаю, что приговор, в целом, будет иметь далеко идущие последствия и, собственно говоря, наверное, повлечет целый ряд неприятностей при рассмотрении иска миноритарных акционеров в Европейский суд.

Это будут неприятные последствия, могут быть для страны, потому что там предъявлен иск на довольно такую, большую сумму. Сейчас, поскольку я понимаю по тому анализу, который я сейчас провожу, там получается противоречие между разными судебными решениями. Ну вот, как все будет дальше развиваться, это достаточно любопытно.

[барбаросса]

Уберите пьяного подростка со сцены,билять(с)

 

 

 

А те которых не "попадают" но о которых все знают?

Богу-богово,а кесарю-кесарево! А Ефасеру,если не перестанет пи...деть на" подростка",эфасерово!

Попадут. Рано или поздно!Таков закон жизни,юноша:на каждую хитрую жопу есть х...й с винтом, а на х. с винтом...есть жо...а с закоулками! И так далее!

[efasser]

Богу-богово,а кесарю-кесарево! А Ефасеру,если не перестанет пи...деть на" подростка",эфасерово!

Попадут. Рано или поздно!Таков закон жизни,юноша:на каждую хитрую жопу есть х...й с винтом, а на х. с винтом...есть жо...а с закоулками! И так далее!

 

очередной пук в лужу... барбароса, так что если все знают что человек вор а он не сидит, а другой человек который не вор (украсть у самого себя нонсенс) сидит то что это значид?

[барбаросса]

очередной пук в лужу... барбароса, так что если все знают что человек вор а он не сидит, а другой человек который не вор (украсть у самого себя нонсенс) сидит то что это значид?

Вот чего ты опять зал...паешься? "Вор должен сидеть в тюрьме"! Кто сказал? Правильно ВВпутин! И какой" нонсенс"? Приговор по хищению акций дочерних предприятий,при злоупотреблении сл. положением и сопр. обманом доверителей?Ну! Эсик! Ты ведь "косишь" под порядочного мента! Материалы дела видел:нет! Я то же! Ну и "хавай" чего СМИ написали! Нет, если охота "Российскон провосудие" подербанить из-за маски деревянного песика... Только я при чем? Я с Х. не знаком и дел его не знаю! Виноват:получил! Не виноват:жаль мужика! Добрые,умные глаза!

[efasser]

Вот чего ты опять зал...паешься? "Вор должен сидеть в тюрьме"! Кто сказал? Правильно ВВпутин! И какой" нонсенс"?

 

А еще он сказал что на руках Ходорковского кровь! И это тоже нонсенс! Давление на суд в любой нормальной стране тоже нонсенс. Но вам этого не понять у вас все виновные, кто не с вами!

 

Приговор по хищению акций дочерних предприятий,при злоупотреблении сл. положением и сопр. обманом доверителей?

 

А еще кража нефти в количествах которое никада не добывали, а еще преступная деятельность в виде вкладывания денег в свою компанию и еще много чего...

 

Ну! Эсик! Ты ведь "косишь" под порядочного мента!

 

Барбаросина я ни пад каго не кашу, перестань жрать кору с деревьев!

 

Материалы дела видел:нет! Я то же! Ну и "хавай" чего СМИ написали!

 

Я видел кое что получше - убогова карлика который ссытся от того что в стране есть человек который не прогибается под него, будем ждать Страссбурга и его решения по искам минаритариев, вот тогда похаваем как народец раскашелится!

 

Нет, если охота "Российскон провосудие" подербанить из-за маски деревянного песика... Только я при чем? Я с Х. не знаком и дел его не знаю!

 

Что за маска деревянного песика?

С каких пор в Раисси есть ПРАВОсудие?

Ты не причем так чта не отвечай если сказать нечего!

 

Виноват:получил! Не виноват:жаль мужика! Добрые,умные глаза!

 

А если виноват но не в том?

[барбаросса]

А еще он сказал что на руках Ходорковского кровь! И это тоже нонсенс! Давление на суд в любой нормальной стране тоже нонсенс. Но вам этого не понять у вас все виновные, кто не с вами!

 

 

 

А еще кража нефти в количествах которое никада не добывали, а еще преступная деятельность в виде вкладывания денег в свою компанию и еще много чего...

 

 

 

Барбаросина я ни пад каго не кашу, перестань жрать кору с деревьев!

 

 

 

Я видел кое что получше - убогова карлика который ссытся от того что в стране есть человек который не прогибается под него, будем ждать Страссбурга и его решения по искам минаритариев, вот тогда похаваем как народец раскашелится!

 

 

 

Что за маска деревянного песика?

С каких пор в Раисси есть ПРАВОсудие?

Ты не причем так чта не отвечай если сказать нечего!

 

 

 

А если виноват но не в том?

Чеж ты,блядь, такой конфликтный! Тебе отвечай не отвечай_ты всеравно "рвешься в бой"! А маска "песика" на аве! Аватар-зеркало души! А не причем я т.к к "делу" отношения не имею! И Х. мне жалко.А ты" казнишь" меня как "за растрату"! Я только подумал, а ты уже тут как тут со своим "автоматом"! На перед !

[efasser]

Чеж ты,блядь, такой конфликтный! Тебе отвечай не отвечай_ты всеравно "рвешься в бой"!

 

Йа ни канфликтный ни разу!

 

А маска "песика" на аве!

 

Это кошко... Оно пьет молоко...

 

Аватар-зеркало души!

 

Это шото новенькое

 

А ты" казнишь" меня как "за растрату"! Я только подумал, а ты уже тут как тут со своим "автоматом"! На перед !

 

Интересно что энто за трава такая забористая...

[барбаросса]

Ну, если "кошко" тогда совсем другое дело! И отьебись от меня,со своей "травой"! Что за аргументы:травой! Терпеть не могу всякую"траву"! А кошек обожаю! Тем более! Кошка ,а злая как собака! Ладно! С Новым годом!

[efasser]

И отьебись от меня,со своей "травой"! Что за аргументы:травой! Терпеть не могу всякую"траву"!

 

Гыггыыгыг а ты не кури

 

А кошек обожаю! Тем более! Кошка ,а злая как собака! Ладно! С Новым годом!

 

А она лижет отравленное молоко

 

И тибя с Новым Годом!!! :xxx (37):

[Nalik]

ссори за флуд, но ефайзер очень прикольный чел

[efasser]

ссори за флуд, но ефайзер очень прикольный чел

 

А шо разве кто то сумневался?

[барбаросса]

ссори за флуд, но ефайзер очень прикольный чел

...а кошки его деревянные и жрут отравленное молоко "А еще он сказал что на руках Ходорковского кровь! И это тоже нонсенс! Давление на суд в любой нормальной стране тоже нонсенс. Но вам этого не понять у вас все виновные, кто не с вами!"-это в нормальной стране! Сам сказал:"В нормальной"!"Нормальность" каждой страны зависит от "нормальности" ее руководства!Хотя, что еще считать нормой! Есть вариант ,когда руководитель, у "себя" белый(ХА!) и пушистый", а "за кордоном" или "двумя", устраивает "демократизацию" с "кнутом в руках"! На кой ему терзать дома"Ходарковских" если мир полон террористов и ...нефти!

[efasser]

очередной поток сознания не обремененный смыслом и логическими цепочками....

 

...а кошки его деревянные и жрут отравленное молоко "А еще он сказал что на руках Ходорковского кровь! И это тоже нонсенс! Давление на суд в любой нормальной стране тоже нонсенс. Но вам этого не понять у вас все виновные, кто не с вами!"-это в нормальной стране! Сам сказал:"В нормальной"!"Нормальность" каждой страны зависит от "нормальности" ее руководства!Хотя, что еще считать нормой! Есть вариант ,когда руководитель, у "себя" белый(ХА!) и пушистый", а "за кордоном" или "двумя", устраивает "демократизацию" с "кнутом в руках"! На кой ему терзать дома"Ходарковских" если мир полон террористов и ...нефти!

 

А на планете новый год... 2011...

[Капрал]

ссори за флуд, но ефайзер очень прикольный чел

 

простое dolbojobus naturalis. Но в принципе в зоопарке сложно отделить редкое говно от обычного. Без образования сие немыслимо. Ну тока если вы не Ломоносов.

[efasser]

простое dolbojobus naturalis. Но в принципе в зоопарке сложно отделить редкое говно от обычного. Без образования сие немыслимо. Ну тока если вы не Ломоносов.

 

Неее я не натуралис йа лейсбис Люблю женсчин очень :xxx (37):

 

Кстате а разве вы Ломонософ? :xxx (37):

[Lazydog]

Ходорковский за решеткой – символ нынешней российской реальности, считает политолог Владимир Лаучюс. "Вся история, связанная с судом над Ходорковским, представляет собой пример того, как российское государство от сложных и не совсем удачных и цивилизованных попыток перейти к рыночной демократии, повернуло вспять. Ходорковский – пример того, как это произошло", – полагает он.

 

По его мнению, для того, чтобы Михаил Ходорковский вышел на свободу, в России должна измениться политическая система.

 

27 декабря утром в Хамовническом суде Москвы началось оглашение приговора экс-главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и бывшему руководителю МФО "МЕНАТЕП" Платону Лебедеву. Они признаны виновными в хищении нефти ЮКОСа и "отмывании средств, полученных преступным путем", постановил Хамовнический суд Москвы. Гособвинение попросило для обоих по 14 лет лишения свободы.

REKLAMA

 

Фигура М.Ходорковского стала своеобразным символом нынешней российской политической системы. В 2004 году он считался самым богатым человеком России, однако в том же году он и его партнеры были обвинены в совершении экономических преступлений. В 2005 году М.Ходорковский был признан виновным в мошенничестве, присвоении чужого имущества, неуплате налогов и других преступлениях. Он был осуждён на 9 лет лишения свободы по нескольким статьям Уголовного кодекса. Кассационным определением Московского городского суда от 22 сентября 2005 года срок был снижен до 8 лет.

 

О процессе М.Ходорковского и российской политической реальности разговор DELFI с политологом Владимиром Лаучюсом.

- Владимир, чем, по Вашему мнению, является процесс Ходорковского?

 

- Процесс Ходорковского – это самая громкая история, которая позволяет определить российскую систему власти и ее правовую систему как не демократическую в принципе и, мягко говоря, не либеральную. Процесс, само его начало, то, как он проходил, нынешний обвинительный приговор в правовом государстве трудно себе представить. Система решила «оторвать» от себя те либеральные элементы, которые в ней присутствовали со времен Бориса Ельцина.

 

Всем известны неписанные правила, гласящие о том, что первоначальное накопление капитала не бывает особенно прозрачным. И, конечно же, империя Ходорковского была частью общей капиталистической системы, появившейся в послеперестроечные времена.

 

Разница между бизнесом Ходорковского и остальным российским бизнесом, прежде всего, состоит в том, что его бизнес был наиболее прозрачен, больше других соответствовал западным меркам ведения бизнеса. И по нему был нанесен удар. Вся история, связанная с судом над Ходорковским, представляет собой наглядный пример того, как российское государство от сложных и не совсем удачных и цивилизованных попыток перейти к рыночной демократии, повернуло вспять. Ходорковский – пример того, как это произошло.

- Некоторые полагают, что Ходорковский решил стать больше, чем бизнесменом, подойти ближе к управлению государством и руководству политическими процессами в стране, на что и отреагировал тогдашний президент России Владимир Путин.

 

- Если у нынешней российской власти есть основания считать, что была такая возможность, то ее действия говорят о том, что она не является ни либеральной, ни демократической. Она испугалась конкуренции и решила убрать конкурента методами КГБ или мафиозного бизнеса.

 

- В Литве любят говорить о необходимости соблюдения демократических принципов в других странах – России, Беларуси и т.д. Однако наличие в России политзаключенного по имени Михаил Ходорковский не мешает Литве пытаться налаживать отношения с восточным соседом.

 

- Литве вообще ничего не мешает с кем бы то ни было о чем-либо говорить. То, какой, к примеру, является на данный момент Беларусь, не мешает Литве с ней говорить. Можно понять Литву: порвать дипломатические отношения с Россией из-за того, что там происходит, Литва, вряд ли, могла себе позволить.

 

Тем более что этого себе не позволяет ни одна демократическая страна, которая говорит о принципах демократии и правового государства. В случае Ходорковского – ни одна западная демократия, у которой есть достаточно сил, чтобы говорить России, что в ней происходит не так, особенно по этому поводу не высказывается.

 

США иногда поворчит, Европа иногда поворчит, но никаких последствий это не имеет. Что уж говорить о Литве, которая для России не является субъектом геополитики и политики. Литва ничем не отличается в этом плане от других западных стран, которые вынуждены смириться, и смирились с тем, что происходит. С другой стороны, Литва в последнее время старается не высовываться даже в отношении режима Лукашенко.

 

Несмотря на то, что последние выборы в этой стране были отнюдь не демократическими, и Беларусь не идет по пути демократического развития, Литва, тем не менее, последние полтора-два года шла на сближение в ней.

 

- Некоторые аналитики называют заключение Ходорковского «проектом Путина». По Вашему мнению, если в России произойдет смена власти, выйдет ли Ходорковский на свободу?

 

- Говорить о том, что будет, если в России смениться власть – отчасти спекуляции. В какую сторону она изменится? Не факт, что она не станет еще более авторитарной. Нет гарантий, что в ней не будет больше элементов полицейского государства, чем сейчас. От этого в России никто не застрахован, тем более, что сдвигов, которые могли бы дать повод для оптимистической оценки будущего России, нет.

 

Так что перемены могут быть номинальными: вместо одного авторитарного лидера придет другой, вместо одной олигархической группы придет другая олигархическая группа. Как это повлияет на судьбу Ходорковского, я не берусь судить. Для того, чтобы он вышел на свободу должна измениться политическая система России, а не просто власть. Но для этого я пока что не вижу абсолютно никаких предпосылок.

 

Я могу делать определенные предположения, но если мыслить категориями «свои-чужие», а Ходорковский очень чужой в этой борьбе за власть, то если к власти придут люди, у которых нет предвзятости по отношению к Ходорковскому, то у него появятся шансы выйти на свободу. Говоря о Ходорковском, мы говорим о явлении, когда разделываются со своим противником, политическим оппонентом.

 

Если не изменится политическая система, а к власти просто придут другие люди, то Ходорковского, может, и отпустят, но посадят кого-то другого. Поэтому я не вижу принципиальной разницы, если Ходорковский будет на свободе, а Россия по-прежнему будет авторитарным государством, каковым является и сейчас.

- Можно ли сказать, что Ходорковский за решеткой – символ состояния дел в российской политике?

 

- Согласен. И это не только политика Путина в отношении Ходорковского, а российская политика в целом. Я не исключаю, что процесс Ходорковского – «проделки Путина», но это символизирует все то, что происходит в России.

[барбаросса]

Да из покон веку на Руси периодически появлялись "лже Дмитрии","представители царских фамилий" просто "цари" народные! И на кол их садили и "ноздри рвали" и в сибирь гоняли:не переводятся! Русь она и есть Русь! И как бы не называли ее и как бы "она"сама себя не называла себя-не будет там демократии НИКОГДА! Охвократия-"власть черни"! Пока не станет" царя"!" Пересадит на колья"пол страны" и опять тихо. Но не на долго! Уж больно велико желание народово:"из грязи в князи"! Реальность российская-правильное определение! "Воруют"! А наворовав в "князи"!