О Борисе Ельцине,

[ил72]

Илюш, извини за вопрос, ты вменяем?

 

 

 

Система мешала. Величие Горбачева в том, что эту систему развалил. Не приспособился к ней, как делали все до него, и не стал ждать, пока сама развалится, а взял и развалил, тем самым дав возможность для создания базы для преобразований, которые тебе сейчас позволяют тут находиться.

Вот ведь идрить твою налево.Ну зачем вырывать из контекста.Зачем страну при этом(при смене системы) разваливать надо было, до основания, а затем..? Территории отсекать, так сказать.

[QWERT77]

Илюша, у меня только один вопрос, для тебя развал СССР яление изначально негативное? Его нужно было сохранить, как-то реформировать ну и т.д.?

[Lazydog]

Вот ведь идрить твою налево.Ну зачем вырывать из контекста.Зачем страну при этом(при смене системы) разваливать надо было, до основания, а затем..? Территории отсекать, так сказать.

 

 

Да не надо мою, лучше свою, ибо ты так и не понял: СТРАНА БЫЛА СИСТЕМОЙ, развалилса' система и с ней развалилсаь страна, ибо построена она была на ложных принципах. Ни понять?

[Егуди]

Что-то как-то связали тут Ельцина и Горбачева и спорят, великие они, или не великие. А разговор о Ельцине. И величие Горбачева не дает автоматом такой же статус Ельцину. Так же, как ничтожество Ельцина не снижает заслуги Горбачева.

 

Горбачев велик не только потому, что остановил сползание империи зла в пропасть мировой войны, но и потому, что все его действия вели к ограничению его власти. И мотивация у него была сугубо гуманитарная. Неужели кто-нибудь всерьез верит, что его, Императора громадной страны, подкупили американцы? Мантры на тему, что совку и так оставалось жить 10 лет, придумали и повторяют Ельциноиды. Жил бы Союз до сих пор под руководством любимой КПСС. Как северные корейцы или кубинцы. А Император рулил бы и жил в шоколаде.

 

Ельцин же приложил все силы для того, чтобы конвертировать перестройку в дестройку. С единственной, и успешно достигнутой целью - персональный и неподотчетный трон.

[ил72]

Илюша, у меня только один вопрос, для тебя развал СССР яление изначально негативное? Его нужно было сохранить, как-то реформировать ну и т.д.?

Да, для меня развал СССР явление негативное.

[Олег Михайлович]

Что-то как-то связали тут Ельцина и Горбачева и спорят, великие они, или не великие. А разговор о Ельцине. И величие Горбачева не дает автоматом такой же статус Ельцину. Так же, как ничтожество Ельцина не снижает заслуги Горбачева.

 

Горбачев велик не только потому, что остановил сползание империи зла в пропасть мировой войны, но и потому, что все его действия вели к ограничению его власти. И мотивация у него была сугубо гуманитарная. Неужели кто-нибудь всерьез верит, что его, Императора громадной страны, подкупили американцы? Мантры на тему, что совку и так оставалось жить 10 лет, придумали и повторяют Ельциноиды. Жил бы Союз до сих пор под руководством любимой КПСС. Как северные корейцы или кубинцы. А Император рулил бы и жил в шоколаде.

 

Ельцин же приложил все силы для того, чтобы конвертировать перестройку в дестройку. С единственной, и успешно достигнутой целью - персональный и неподотчетный трон.

Амада, пока ты это не подтвердишь чем-то, - это лозунг, не более. Как северные корейцы ты лично ,видимо, не захотел жить - ну так какое право ты имеешь НАМ, здесь живущим, навязывать эту обязанность? Я тебя очень не хочу слать на Буш ибо уважаю, но вот что-то ты почти что вынуждаешь меня так поступить. Считай меня "ельциноидом".

P.S. Да, Ил, ты прав. А теперь пойми, что эти слова украинские означали.

[ил72]

Что-то как-то связали тут Ельцина и Горбачева и спорят, великие они, или не великие. А разговор о Ельцине. И величие Горбачева не дает автоматом такой же статус Ельцину. Так же, как ничтожество Ельцина не снижает заслуги Горбачева.

 

Горбачев велик не только потому, что остановил сползание империи зла в пропасть мировой войны, но и потому, что все его действия вели к ограничению его власти. И мотивация у него была сугубо гуманитарная. Неужели кто-нибудь всерьез верит, что его, Императора громадной страны, подкупили американцы? Мантры на тему, что совку и так оставалось жить 10 лет, придумали и повторяют Ельциноиды. Жил бы Союз до сих пор под руководством любимой КПСС. Как северные корейцы или кубинцы. А Император рулил бы и жил в шоколаде.

 

Ельцин же приложил все силы для того, чтобы конвертировать перестройку в дестройку. С единственной, и успешно достигнутой целью - персональный и неподотчетный трон.

" Лишь только дедушка Ленин хороший был вождь, ну а все остальные такое дерьмо..." (с)

 

Насчет Горбачева категорически не согласен. Ибо для меня для меня критерий оценки политика только один, какие результаты для страны дала его деятельность. Вот он что то делал, суетился , проводил какие то реформы. К чему это все привело?Может увеличился жизненный уровень всго населения? Нет, этого не произошло. Может увеличился рост производства? опять нет. Выросла мощь страны ? Опять и еще раз нет. Более того, он создал все предпосылки для развала собственной страны.(Извини Лэйзи, но тут я никак с тобой не соглашусь, что это сделало его великим). Он разрушил мощную структуру ком.партию, но ничего не предложил взамен. В результате хаос во власти. Да и мера эта оказалась половинчатой , так как старая командно -административная система по существу осталась.

Теперь по поводу свобод. Да свободы были. Но чего стоят эти свободы, если они сопровождаются массовым падением жизненного уровня. Может ли бедный человек быть свободным. Не издивательство ли говорить образно говоря голодному человеку человеку, зато ты свободен. Не от этой ли свободы Лэйзи уехал в США, а Егуди в Израиль. Да и потом перемены в обществе начались бы и без Горбачева.

[Олег Михайлович]

Я так понимаю, что любые интервью Ельцина, или Гайдара здесь будут восприняты тупо, как якобы пиздёж, а потому спрашиваю - ну чо, выкладывать? Или вам всем настолько дорог СССР, что что бы вам ни говорили, вы будете тупо биться в грязную трухлявую стенку лбом и утвержать, что ломитесь в светлое будущее?

[ил72]

Валяй, чего уж там

[Антаран]

Я так понимаю, что любые интервью Ельцина, или Гайдара здесь будут восприняты тупо, как якобы пиздёж, а потому спрашиваю - ну чо, выкладывать? Или вам всем настолько дорог СССР, что что бы вам ни говорили, вы будете тупо биться в грязную трухлявую стенку лбом и утвержать, что ломитесь в светлое будущее?

 

Просто для нас - крупнейшая геополитическая катастрофа XX века.

[Олег Михайлович]

Просто для нас - крупнейшая геополитическая катастрофа XX века.

Ну то есть Путин для тебя - истина в последней инстанции... Ничего, история всё когда-нибудь расставит по своим местам. Ельцин будет "великим", а путин будет олицетворять очередной "застой".

[Олег Михайлович]

«Он не хотел насилия, но только он не был слабаком»

 

Директор Института экономики переходного периодаЕгор Гайдар — Ольге Романовой

 

Егор Тимурович, скажите, пожалуйста, а как Вы познакомились с Борисом Николаевичем?

По слухам я его знаю с самого начала 80-х. Лично мы познакомились в середине октября 1991 года, когда он пригласил меня для того, чтобы обсудить со мной как с руководителем одного из экономических институтов экономическую ситуацию в России и то, что можно и необходимо сделать для того, чтобы избежать катастрофы.

 

Как Вы думаете, Вы ему нравились? Он же совершенно другой человек.

Вы знаете, мы были абсолютно разные люди, абсолютно. Он — великий политик, харизматик, с прекрасным умением, навыком разговора с российским обществом. Я — человек, который всю жизнь привык сидеть за письменным столом, читать книги и писать книги. Но почему-то у нас сложились очень хорошие рабочие отношения. И мы с ним, на мой взгляд, очень хорошо работали.

 

А что такое «рабочие отношения»? Как это было? У Вас есть проблема, нужен указ, постановление — Вы звоните Коржакову и говорите: «Александр Васильевич! Мне надо к Ельцину». Так? Как это было?

Да упаси Бог! Я вообще с трудом представлял себе, кто такой Коржаков. Я звоню Борису Николаевичу Ельцину и говорю, что есть та- кая-то проблема, которую надо решить: «Мы можем обсудить это по телефону? Я могу к Вам подъехать, как Вам удобнее?»

 

А были ли какие-то вещи, на которые он не соглашался никогда? Вы хотели, условно говоря, реформу электроэнергетики. А он говорит: «Ни за что!»

Вы знаете, Вы будете, может, даже смеяться... Учитывая то, что я либерал и всегда буду либералом, защитником свобод, приведу Вам пример. Есть вещи, на которые он никогда не соглашался, хотя я ему это предлагал. Мне масса людей очень уважаемых, включая и моего отца, говорили: «Ну что же вы делаете? Почему вы не наладите пропаганду? Почему вы не наладите службу, которая будет объяснять, почему то, что вы делаете, правильно, что это нужно для России?» В какой-то момент под влиянием всей этой агитации, которая шла от людей, еще раз повторяю, мною крайне уважаемых, я пришел к Борису Николаевичу с тем, что действительно, наверное, надо создать какую-то службу, которая будет заниматься пропагандой и объяснением того, что мы делаем. Знаете, что мне сказал Борис Николаевич? Он мне сказал: «Егор Тимурович, Вы хотите воссоздать отдел пропаганды ЦК КПСС? Пока я президент, этого не будет».

 

А скажите, пожалуйста, как он менялся?

Был безумный перелом — осень 1993 года. Он не хотел насилия, он очень не хотел. Он понимал, что такое Россия, что такое революция. Не надо ждать от него, чтобы он был профессиональным историком или профессиональным экономистом, но что такое эта страна и насколько она сложная, он вообщето понимал лучше многих. Очень не хотел насилия, пытался его избежать. В общем, по большому счету, избежал. Полномасштабной гражданской войны, типа той, что началась в 17—18-м годах, он не допустил. Но в полном объеме не допустить насилия, видимо, в это время было невозможно, хотя он очень этого хотел. Эти десять болванок, выпущенных по 10-му этажу Белого дома, и два зажигательных снаряда, которые ни одного депутата не убили, для него, тем не менее, были тяжелой травмой. Для меня есть два Бориса Николаевича Ельцина. К обоим я отношусь с уважением. Один — это Борис Николаевич Ельцин до 3 — 4 октября. И другой — после 3 — 4 октября. И если бы Борис Николаевич Ельцин 3 — 4-го не сделал того, что он сделал, я бы считал, что он предал, например, меня и всех, кто разделяет мои убеждения. Потому что после того, как тебя народ избрал президентом, после того, как ты спросил народ: «Кому вы доверяете — мне или Верховному Совету?» — и народ сказал: «Тебе доверяем, а Верховному Совету нет», — и если после всего этого он взял бы и отдал Макашову власть, я бы сказал: «Зачем нам второй Керенский? У нас уже один был в XX веке». Мы кровью тогда напились из-за того, что он… да, он был прекрасный оратор, он хотел хорошего, не хотел насилия, но он просто слабак был. А Ельцин тоже был прекрасный оратор, он тоже хотел хорошего, не хотел насилия, но только он не был слабаком. И я очень рад тому, что он оказался в это критическое время нашим президентом.

 

«Налоговая реформа, — которая была проведена — при Путине, была выработана еще при Ельцине»

 

Скажите, пожалуйста, а Вы не ревновали его к Чубайсу? Все-таки «во всем виноват Чубайс», а не Гайдар...

Ну что вы! С Анатолием Борисовичем поначалу у него отношения были на расстоянии вытянутой руки. Он, в общем, к нему относился просто холодно, не то чтобы плохо, но холодно. Он знал, что он достойный и волевой, но какой-то не свой. Только с течением времени он понял, кто такой Анатолий Борисович, что за ним стоит, что он может сделать. Это произошло даже не тогда, когда он у него работал первым вице-премьером по экономике и проводил денежную стабилизацию (после этого стали говорить, что «во всем виноват Чубайс»), а во времена избирательной кампании 1996 года, когда к нему пришли люди, которые ему постоянно рассказывали, какое Чубайс несовершенное существо, и сказали, что если Чубайс за это не возьмется, то они не понимают, как можно выиграть выборы. Он выиграл выборы. И, конечно, с того времени его отношение к Анатолию Борисовичу изменилось.

 

А кто эти люди? Скажете?

В их числе были такие люди, как Борис Абрамович Березовский, Юрий Михайлович Лужков, Гусинский. Вся эта странная команда людей, от Березовского до Лужкова, она пришла к Ельцину — пришла или позвонила — и сказала, что, в общем, если не назначить Чубайса, то шансов выиграть выборы нет.

 

Лужков и поддерживал, и предавал, и продавал, и опять предавал, и опять поддерживал… Как Борис Николаевич к этому относился?

Он же реалист. Юрий Михайлов ич, который традиционно направлял ему молочка парного от своей коровки, в какой-то момент, когда решил, что больше Борис Николаевич не будет начальником, сказал: «У коровки как-то молочко пропало сразу». Я не помню, говорил ли он это на камеру, но мне лично точно говорил.

 

А Вы давно общались с Ельциным последний раз?

Вы знаете, наверное, последний раз я был у него по его приглашению примерно год назад. Я не могу сказать точно, то ли это было десять месяцев назад, то ли одиннадцать, думаю, что это было прошлой весной.

 

А он Вас приглашал поговорить?

Поговорить.

 

О жизни, об экономике?

О жизни, об экономике.

 

А Вы что-то можете рассказать? Что его интересовало?

Боюсь, что нет. Потому что я не могу с ним согласовать… Я могу сказать Вам в максимально осторожных выражениях: он не хотел включаться после отставки в публичную политику. Но его очень беспокоило многое из того, что происходит в российской политике, не экономической, экономическая его сильно не волновала, потому что там все, в общем, достаточно правильно. Его интересовало все, что связано со свободой слова и средствами массовой информации. Это то, что его по-настоящему интересовало.

 

А он не обижался на судьбу?

При нем нефть была 8 долларов за баррель, а не 80. Если обижался, то никогда мне об этом не говорил.

 

«Он потом, конечно, — десять раз проклял — это решение»

 

Чеченская кампания. Ельцин же понимал, что это выгодно и генералам, и многим в Москве, в том числе и бонзам… Вы же тоже, наверное, это видели?

Я, как Вы знаете, был категорическим противником первой чеченской войны. Первый раз в моей жизни Борис Николаевич со мной не связался по телефону, когда я ему звонил, а звонил я перед началом чеченской войны, потому что он знал, что я буду пытаться доказать ему, что не надо, по крайней мере сейчас, начинать никаких военных действий в Чечне. Не то чтобы я категорический противник того, что в Чечне должен быть какойто элементарный порядок, такой или сякой, я просто пытался объяснить ему, что то, что ему сейчас предлагают, прошу прощения, клинические идиоты…

 

А кто ему это предлагал?

Ну, один из них покойник. О покойниках у нас либо хорошо, либо ничего, но тем не менее в данном случае я, пожалуй, сделаю исключение. Был такой вице-премьер Егоров.

 

Казак из Кубани, Краснодар?

Совершенно верно.

 

Он даже был главой администрации.

Вы понимаете… Да ладно. Пренебрегу я приличиями, извиняюсь заранее перед родственниками. Понимаете, когда человек является клиническим идиотом, желательно, чтобы он при этом был труслив, а если он клинический идиот и при этом храбрый клинический идиот, это особенно опасно. Потому что он все время искренне говорил: «Да я возьму на себя ответственность. Все ясно, что надо делать. Надо делать то-то», ничего не понимая в происходящем. Помните, может быть, такой был тоже интересный человек Олег Лобов, он был тогда секретарем Совета безопасности. У него было замечательное выступление, публичное причем, где его спрашивали, а не опасается ли он, что в Чечне будет партизанская война, на что он сказал, будучи поразительно умным человеком…

 

Он действительно был умным?

Поразительно, я бы сказал, «умным». Он сказал, что никакой партизанской войны в Чечне мы не допустим и вообще партизанская война не в традициях чеченцев. Видимо, полагал, что в традициях чеченцев окопная война. А о том, что происходило пятьдесят лет на Кавказе в прошлом веке, что описывали Лермонтов и Лев Николаевич Толстой, ну, он был, видимо, не совсем осведомлен. Тогда эти два умных человека убедили руководство страны. И в чем нельзя упрекнуть Грачева, так вот в этом. Да, он сказал глупость про два десантных полка, которыми он за два часа возьмет Грозный. Ну сказал глупость — бывает. Но он был против, что в его пользу. Он был против, он пытался объяснить, что этого сейчас не надо делать, так быстро по крайней мере. А эти два умника тогда убедили президента в том, что нужна маленькая победоносная война. Он потом, конечно, десять раз проклял это решение. Он за него каялся дважды. В 1996 году и в 1999-м. Дело было не в том, надо наводить порядок в Чечне или нет. Нужно было думать, когда, какими методами и как к этому готовиться, если ты хочешь это сделать. Эдуард Воробьев — тогда первый заместитель командующего Сухопутными войсками, очень квалифицированный, один из лучших российских генералов, много раз доказывавший это в действии, — когда его послали руководить чеченской операцией, по прибытии в войска, разобравшись в том, как обстоят дела, сказал начальству, что нужно по меньшей мере два месяца на подготовку операции, сбор информации, слаживание войск, собранных по взводу неизвестно откуда. Ему сказали: «Нет. Какие два месяца? Послезавтра». Он ответил: «На мой взгляд, так не воюют». И подал рапорт об отставке. Потом выяснилось, что действительно — так не воюют. Это была ошибка. Даже не знаю, зачем я об этом сейчас стал говорить… Мне сегодня, честно говоря, не хочется говорить об ошибках Ельцина.

 

О залоговых аукционах. Это было ошибкой?

Знаете, я не имел отношения к залоговым аукционам. Мне не нравится, как они были проведены. Скажу одну вещь, которую важно понимать. Перед залоговыми аукционами в правительстве обсуждался вопрос о том, что мы будем делать, когда — а это неизбежно по тенденции — Россия перестанет быть экспортером нефти и станет ее импортером. Это планировалось на 2000 год. Тогда же обсуждался вопрос о том, что делать с Нижневартовском, когда добыча нефти на Самотлоре остановится в 2000 году. Что делать с двухтысячным населением города? Вот когда мы приватизировали нефтяную отрасль, в том числе с помощью залоговых аукционов, у нас возникла другая проблема: что делать с таким быстрым ростом добычи нефти, создающим проблемы, скажем, в переговорах с ОПЕК, которая говорит нам: «Почему же вы так быстро наращиваете свою долю на рынке?» Вот это про залоговый аукцион. Еще раз подчеркиваю, мне не нравится, как были проведены залоговые аукционы. Но результатом их стало то, что мы от экономики, в которой нефтедобыча стремительными темпами падает, почти сразу перешли в экономику, где нефтедобыча стремительными темпами растет. Вплоть до дела «Юганскнефтегаза», до «ЮКОСа». После того как мы решили ренационализировать часть нефтяной отрасли, проблема с ОПЕК исчезла, потому что нефтедобыча упала в пять раз. Именно с того момента, как мы решили, что лучше ренационализировать часть нефтяной отрасли.

 

А Чечня? Не отдал ли Путин больше Кадырову-младшему, чем просил у Ельцина Дудаев?

Не знаю. Я в чеченские дела старался по возможности не лезть. Я считал, что это политическое дело и там переговорщиков от России должно быть как можно меньше. Если там будет много переговорщиков от России, то это глупо. Я влезал в чеченские дела, по существу, один раз. Это было осенью 1992 года. Когда началась ингушско-осетинская война, мне пришлось туда перебрасывать войска, и тогда мне было важно добиться того, чтобы урегулирование ингушско-осетинского конфликта не переросло в войну с Чечней. А я был убежден, что в это время России не нужна война на Северном Кавказе. Урегулирование ингушско-осетинского кризиса — это одна штука, полномасштабная война с Чечней — это другая штука. И тогда я действительно туда прилетел. Мы в Назрани проводили переговоры с чеченским правительством, договаривались о границах размежевания так, чтобы от ингушско-осетинского конфликта мы не перешли к полномасштабной чеченской войне. Кстати, они не хотели этого. И тогда удалось договориться. В какой-то степени те полномочия, которые мы сегодня реально дали нынешним чеченским властям, превышают то, о чем хотел договориться Дудаев.

 

Скажите, Егор Тимурович, эпоха Ельцина закончилась вчера или 31 декабря 1999 года?

Думаю, что все-таки 31 декабря 1999 года, после этого у нас другой президент, вокруг него другие люди. Да, был элемент преемственности. Да, многое из того, что сделано нынешним президентом, было выработано при Ельцине, но все-таки это другой президент, и вокруг него другие люди, это другая политика.

 

Как Вы думаете, эпоха Ельцина, которую, в общем-то, принято ругать...

Да, конечно. Это чистая правда.

 

...она будет героизирована, например, как Гражданская война?

Без сомнения. Через двадцать пять лет, я практически убежден, Ельцин в российской истории будет одной из самых светлых фигур.

 

А рядом с ним кто будет?

Ну, например, Столыпин.

[Олег Михайлович]

«Если политик — нравственно честен, — чист, то политика — чистое дело»

 

Собрание на машиностроительном заводе имени М.И. Калинина в Свердловске.

 

Мать Бориса Ельцина Клавдия Васильевна с внучкой Таней.

 

Отец Бориса Ельцина Николай Игнатьевич.

 

Есть мнение обиходное, что политика — это дело грязное, что это игра, требует каких-то извивов и компромиссов душевных. Вот как Вам вообще, нравится эта профессия?

 

Cудьба сложилась так, я ее не выбирал, и так получалось, что судьба меня перебрасывала с одного места на другое, поэтому я был и производственником, и партийным работником, и политическим деятелем, сейчас президент. Я считаю, что напрямую ответить вам, что профессия мне нравится, все-таки не то. Хотя я не согласен с Вами, что политика — грязное дело. Политика, грязная она или нет, зависит от человека, от самого политика: если политик ведет грязную игру, то политика — грязное дело, а если политик нравственно честен, чист, то политика — чистое дело. Я все-таки хочу и стремлюсь к тому, чтобы политика была честной и чистой.

 

Это удается или иногда приходится поступаться этими нравственными постулатами?

 

Честно говоря, не всегда удается, иногда приходится идти на компромисс, но компромисс не с собственной совестью, а с обстоятельствами — обстоятельства такие сложились, что надо идти на компромисс для того, чтобы было лучше. И я иду на это, но не до того предела, когда этот компромисс становится нечистоплотностью.

 

Скажите, пожалуйста, в какой степени Вы свободны в своих поступках? Как часто Вам удается совершить то, что хотелось бы совершить, не учитывая мнения окружения, генералов, оппозиции, западных держав? Вот я поступаю так, как я хочу поступить, — такое часто бывает или редко?

 

Это бывает, конечно, нередко.

 

Нередко?

 

Нередко. Я не согласен с тем — это и в прессе часто бывает, — что Ельцин делает все под диктовку своего окружения.

 

Да, я даже читал такую фразу, что он подписывает указ того человека, который последний был у него в кабинете.

 

Я с этим не могу согласиться, потому что последнее слово всегда за мной. Да, готовят разные люди, да, с кем-то я не соглашаюсь и не подписываю вообще, таких немало указов.

 

А тогда объясните, почему ряд указов были подписаны, а потом отозваны? Или их комментировали как-то так, что это вроде как было совсем по-другому. Как это случалось?

 

Это бывает.

 

Но, Борис Николаевич, такого не должно быть, как это?

 

Ну, видите, у Вас все получается?

 

Нет, у меня не все получается, но у меня не такая степень ответственности, как у Вас.

 

Я понимаю, но у меня и не такого масштаба вопросы, которые приходится решать, поэтому сто процентов, конечно, не получается, ошибки, конечно, есть. И бывает, что я ошибку быстро обнаружил в каком-то указе, или мне подсказали, что это ошибка, — надо не бояться ее исправить. А если сделать вид, что ничего не случилось, что это не ошибка, что это нормально, что я не могу ошибаться, — вот в этом будет трагедия, это будет настоящая ошибка. А потом ошибки могут быть стратегического характера и тактического — надо не допускать, чтобы были стратегического характера ошибки, потому что это связано с судьбами людей, с судьбой страны, это слишком серьезные вопросы. Тактического характера все-таки могут быть, хотя, конечно, надо стремиться, чтобы и их не было, но так не получается.

«Собственная совесть — от нее — никуда не уйдешь» —

 

Наина Ельцина с дочерьми Таней и Леной.

 

Будуший инженер-строитель и президент России Борис Ельцин.

 

Борис Николаевич, тем не менее я хочу Вам задать вопрос, может, очень деликатный. Вот то, что произошло с 21 сентября по 4 октября, Вы это вынашивали давно? Ведь не с бухты-барахты взялся указ № 1400 о роспуске парламента и Съезда?

 

Вынашивал.

 

Вот когда Вы говорили: «Будет боевой сентябрь», Вы же себя засвечивали, Вы же угрожали, хотя многие считали, что это блеф, что на самом деле Вы ничего уже не можете.

 

Нет, это уже тогда было задумано. Было сделано еще несколько попыток компромисса — может быть, все-таки пойдет на компромисс Верховный Совет, на какие-то уступки? Нет, после того, как стало ясно, что задумана крупная акция 7 октября, которая приведет к гражданской войне во всей России...

 

Это были сведения такие получены, да?

 

Да. Больше уже ждать было нельзя. Просто, Вы знаете, подошло время, когда для России это стало опасно, когда мы узнали, что 6 —7 октября возможен всеобщий бунт и гражданская война, спровоцированная ими.

 

А что, были такие данные от Министерства безопасности?

 

Да, были.

 

Что планировался какой-то заговор, путч?

 

Совершенно верно. А откуда у них тогда столько оружия? Это же все накапливалось. Откуда у них отряды самообороны, которые из регионов пришли сюда? Откуда у них те, кто пришел из Приднестровья заранее в Белый дом, — откуда это все?

 

Борис Николаевич, ну если Вы все это знали, то, публикуя указ, почему Вы сразу не блокировали Белый дом, почему Вы его не взяли до того, как они туда вошли? Почему Вы дали им возможность там сосредотачиваться, накапливаться? Ведь какой-то полк приднестровский прошел, и милиция расступилась, и они вошли? Почему этого всего не было?

 

Еще раз желание примирения с депутатами с другими, еще и еще призыв к ним — опомнитесь! И до последнего раза это было, еще и еще раз. Когда мы поняли, что это совершенно бесполезно, тогда уже... Они стреляли прямо по мирным жителям, прямо из окон, взяли мэрию, то есть это был опасный мятеж, причем на территориях уже создавались отряды Советов, и эти отряды тогда разожгли бы гражданскую войну по-настоящему, чего нельзя было допустить.

 

Нам говорят, что в Белом доме было найдено несколько тысяч убитых, что ночью грузовики их увозили. Я хочу из первоисточника узнать, в частности, сколько было погибших?

 

142.

 

А почему возникают домыслы? Значит, информация поставлена вяло, неточно, невнимательно, может быть.

 

Она была в газетах, по телевидению, эта цифра была везде. Если она не была сказана президентом, другое дело, может, и надо было сказать. А с точки зрения противовеса я здесь могу четко и твердо ответить, что противовесом сейчас является только собственная совесть. Вот противовес. Каждый день выступаешь по телевидению — и все равно можешь остаться внутренне противоречивым, внутренне даже не согласным с тем, что говоришь. А вот собственная совесть — от нее никуда не уйдешь, она будет все время за тобой идти, все время бить тебя по затылку.

«Я абсолютно — не боюсь смерти» —

 

Борис Ельцин

 

Наина Ельцина

 

Семья

 

Борис Николаевич, Вы понимаете, что бы Вас ждало лично, если б взяли верх путчисты? И что вообще было бы с Россией?

 

Конечно. В отношении себя у меня нет сомнений, потому что Верховный Совет принял решение расстрелять.

 

А он принял такое решение?

 

Да, конечно.

 

Понятно. Без следствия, просто расстрелять, и все?

 

Да, так что тут у меня сомнений не было. Самое главное не я, самое главное — Россия. Это была бы гражданская война, потому что в общем народ не согласился бы с их системой правления.

 

Вы знаете, тут ситуация такая, что если бы, не дай бог, произошло то, о чем Вы говорите, то сразу начались бы такие репрессии, а опыт большой у нашей системы накоплен, что народ бы и очухаться не успел.

 

Народ уже не такой. Да, система еще оставалась, но народ уже не такой, народ бы не дал этого сделать. Как народ в августе 91-го не дал взять Белый дом.

 

Как народ в апреле этого года Вас поддержал.

 

Совершенно верно.

 

Борис Николаевич, Вы сами и в нашей беседе, и до того сказали, что в данной ситуации нет победителей, это народная трагедия. Это правильно. Но я задам Вам такой вопрос: Вы боялись в эту ночь? Были такие моменты, когда Вы боялись, что все может рухнуть? И вообще Вы боитесь смерти?

 

Нет, абсолютно.

 

Почему?

 

Не знаю, может, я был так воспитан, может, у меня было много ситуаций в жизни. Я абсолютно не боюсь смерти, я даже не думаю об этом. Понимаете, это постоянная борьба. Я ни одного месяца, ни одной недели спокойно нигде не работал — везде какая-то борьба с кем-то, и она, конечно, человека...

 

Ожесточает?

 

Ожесточает.

 

Скажите, Вы человек злопамятный, мстительный?

 

Нет, я применяю такое определение — мягкая ладонь и крепкий кулак.

 

Но вторую щеку Вы не подставляете, если Вам ударили по одной?

 

Нет, конечно.

 

Что Вы думаете сейчас о нашем народе? В нашем народе очень много замечательных национальных черт. Не секрет, что за последние 75 лет очень покорежили наши какие-то духовные ценности, мы разучились работать, мы ленивы, мы пьем, мы хотим все отнять и разделить поровну.

 

Создается довольно четкое впечатление, что мы от этой семидесятилетней чумы, когда мы боялись тоталитарного чудовища, не знали рынков, не знали частной собственности, начинаем очищаться и начинаем это понимать. Вот это самое главное, если обобщающе сказать о народе. Что он терпеливый, умный, талантливый и так далее, это много можно говорить о нашем народе, но то, что происходит в данный момент, — как раз расцикливание этих старых стереотипов, переход на новые ценности и очищение человека.

 

Боже мой, какая трудная у Вас ноша...

 

Трудная, да. Иногда возникает чувство — уйти, уйти, уйти. А потом думаешь: а кого, кого, кого, и, к сожалению... Надо скорее растить.

 

Потому что есть люди, но мелкие для такого большого пространства.

 

Безусловно. Это же Россия, это же не Туркмения.

[Олег Михайлович]

«Это основная боль, которая за все эти годы прошла через меня».

 

Борис Ельцин — Эльдару Рязанову2 июня 1996 года. Дача Ельциных.

 

Борис Николаевич, ситуация очень непростая. Очень сильно подпортила Вам, России, всем нам — и это больше всего Вам ставят в вину — война в Чечне. И мы не коснуться этого вопроса не можем, тем более что это очень больная точка, болевая и больная точка в жизни нашего общества. Я уж не говорю о том, что это самая бездарная война в истории России. Давайте все же поговорим о том, как это случилось.

Давайте поговорим.

 

Кто конкретно — Вы же Верховный главнокомандующий, — кто отдал приказ начать войну, вторгнуться в Чечню? Как это случилось? Кто?

Я.

 

Вы. Вот рассказывайте тогда, почему и как.

Мы никогда не вели войну с народом чеченским. Ни в коем случае. И мы все время подчеркивали, что мы не воюем с чеченским народом. Но мы воюем с той его частью, которая называется, так сказать, мятежники или бандитские формирования. Они республику просто разрушили. Это был геноцид как раз народа с помощью Дудаева. Геноцид чеченского народа. На своей же территории. Разве можно было еще терпеть это? А они терпели от страха. Они терпели потому, что там были убийства. Вот сейчас расследование идет, и уже сотню нашли захоронений, где чеченцев просто по распоряжению Дудаева убивали, закапывали, и все. За любое неподчинение.

 

То есть у них шла как бы гражданская война, что ли?

Да не гражданская война, а просто такой же период, как сталинский. Это диктатор, который, так сказать, диктовал, расстреливал, разрушал все народное хозяйство. И в соответствии с Конституцией этот мятеж надо было подавить властью. Надо было подавить силой уже. Потому что наши предложения, неоднократные предложения о том, чтобы провести переговоры и так далее, они ответа не имели никакого. Оставались без ответа.

 

Я с Вами согласен, что каждое федеральное правительство имеет право на подавление сепаратистского мятежа.

Но тогда, извините меня, это надо было делать не так как-то, мне кажется. Это надо было делать быстро, ярко, талантливо. Я еще раз говорю, это самая бездарная война в истории России. Разучились.

 

С точки зрения государства Вы, вероятно, были правы, но с точки зрения человеческой, я думаю, это была Ваша ошибка.

Ну что, Вы считаете, я не чувствую эту боль, боль каждой матери, боль каждой семьи, у которой погиб человек? Я это чувствую и день и ночь. Может быть, это основная боль, которая, так сказать, за все эти годы прошла через меня. Ну, наверное, это была ошибка. Сколько я пережил за это время, пока думал. Я как гарант Конституции не могу допустить, чтобы расчленилась Россия, чтобы она не была единой. Я не могу. Одновременно у меня душа болит за каждого погибшего человека. За каждого солдата. Я понимаю, что болит сердце у его матери, его семьи. И у меня тоже болит. Вот где самая главная трудность, вот где самая главная тяжесть — в принятии таких решений, когда, с одной стороны, надо, иначе разрушится Россия, понимаешь, и все, а с другой стороны, погибают люди. И это не противоречие, это диалектика, что ли, такая жизни, самая для меня тяжелая и страшная. Самая страшная. Это бессонные ночи, это…

 

Желание переделать.

Да, да. Но никто, никто совета дать не может по этому поводу. Он дает совет, скажем, вывести всю армию сразу из Чечни. Но я-то понимаю, к чему это приведет. Перережут всех там, и все. Нельзя этого делать.

 

Это называется знаете как? Это называется «тяжела ты, шапка Мономаха».

Вот, совершенно верно.

 

Почему Вы хотите остаться президентом? Почему? Это же жуткая должность. Огромное количество работы, жуткое расписание, нагрузки. Ну что, неужели у Вас такая непомерная жажда власти? Или это что-то очень лакомое? Почему?

Вот по-человечески непонятно. Непонятно. И по-человечески мне и не хочется. У меня никакого желания не было, и я думал около полугодия. То есть шесть месяцев я думал. Я мучился сам с собой. С одной стороны, мне бы хотелось сейчас, вот как здесь, на природе: отдыхай, вот удовольствие, семья, маленький внук, девять месяцев почти. То есть нормальная человеческая жизнь, которой я не жил еще вообще. С самого начала, может быть, в студенчестве — да. Мне доставляло удовольствие весело жить, хотя стипендии не хватало. А после этого работа на производстве, потом на партийной работе, потом вот здесь, в Москве, — это все просто мучение. Это просто терзание. Это постоянная критика со всех сторон, постоянно угрозы и так далее. Чувства власти у меня нет. Не знаю, может быть, я такой родился, наверное, такой. Потому что у меня нет чувства такой вот действительно власти, что мне нравится властвовать, командовать и так далее. Нет. Нет этого. С другой стороны, когда прошли выборы в Государственную думу и когда я посмотрел расклад, я стал думать, а что может произойти дальше. В Думе коммунисты взяли власть. Они Думу превратят, соответственно, в штаб для выборов в президенты и всю свою машину, как всегда, заведут на полную мощность на то, чтобы избрать коммуниста президентом. И вот когда я подумал, какие же последствия будут, что же будет, я даже не хочу перечислять, потому что это страшно. Это страшно для нас, а тем более страшно для детей, для внуков, для страны. Это просто страшно.

 

Это откат России в позавчерашний день.

Россия разрушится как таковая, как государство. Не говоря уже о том, что никакого авторитета в мире, ничего. Вот вторая альтернатива. Первая — хорошо, спокойно, нормально жить. Вторая — мучиться, невероятно работать по 18 —20 часов, но зато продолжить обязательно реформы, довести до конца, поскольку я их начал. Ну посмотрите, России просто не везет. Петр I не закончил реформу, Екатерина II не закончила реформу, Александр II не закончил реформу, Столыпин не закончил реформу. Я должен закончить реформу.

 

Скажите, Борис Николаевич, а Вас не надломила эта позиция все время быть в борьбе, в борьбе, в борьбе? У Вас не возникает желания послать все подальше, к чертовой бабушке?

Перед этими шестью месяцами как раз и был такой момент. Но потом я, так сказать, понял, к чему это все может привести, если я откажусь, если придут коммунисты к власти. И поэтому, учитывая, что физически я еще человек крепкий...

 

Вы играете в теннис по-прежнему?

Совершенно нет времени, поскольку я каждый день в новом городе. Но, короче говоря, физически я выдерживаю такую нагрузку каждый день по столько часов работы.

 

Сколько Вы спите?

Четыре часа.

 

Это очень мало.

Да.

 

Вам хватает этого или нет?

Нет, конечно, мне не хватает. Постоянно чувствую, как говорят, недосып.

[Олег Михайлович]

«Ельцин — личность, которая объединяла людей разных миров,

разных языков, разного стиля мышления, разных ценностей»

 

Председатель Правления РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс — Ольге Романовой

 

Когда Вы в последний раз разговаривали с Борисом Николаевичем?

Последний раз — в феврале. Он позвонил и сказал: «Что-то Вы не были давно в гостях». Я ответил: «Борис Николаевич, я готов в любое время повидаться, дайте сигнал». — «Ну хорошо, обязательно повидаемся, постараемся в феврале это и сделать». Но события развивались иначе... Мы не встретились.

 

А как Вы узнали о смерти первого президента? Вам кто-то позвонил из больницы, администрации президента, из семьи, с которой Вы близки?

Нет-нет, я узнал из сообщения информационных агентств. Звонил семье, но было понятно, что в это время им, конечно, не до меня.

 

Вокруг Бориса Николаевича в разное время были очень разные люди. Что такое команда Ельцина? Это Вы с Гайдаром или это Черномырдин с Сосковцом?

На этот вопрос я отвечу так. Борису Николаевичу удалось сделать то, что он сделал. Это само по себе совершенно фантастический результат: тот переход, через который он себя пропустил, через который он провел всю страну. Этот переход был возможен, потому что сам Ельцин своей личностью соединял несоединимое. И как продолжение этого — команда, с которой он работал, которую он набирал, тоже соединяла несоединимое. Я не раз себя ловил на мысли, что ничего мы не смогли бы сделать, если бы Борис Николаевич не был колоссальным авторитетом для людей абсолютно традиционного и абсолютно советского стиля мышления, образа жизни, системы ценностей и так далее. Если бы он не прошел через должности руководителя строительных компаний и первого секретаря Свердловского обкома, а потом Московского горкома, он потерял бы колоссальный объем своего ресурса, и, соответственно, мы были бы обречены на неудачу. Если бы в правительстве не было людей традиционной, старой советской закалки, независимо от того, как мы с ним взаимодействовали — иногда плохо, иногда даже доходило до войн... Иначе говоря, Ельцин — личность, которая объединяла людей разных миров, разных языков, разного стиля мышления, разных ценностей. Сосковец, например, общался с Ельциным, и в то же время мы с Гайдаром общались. И он понимал и нас, и их.

 

Сергей Филатов глава администрации президента Ельцина в 1993 —1996 годах

 

 

«Через некоторое время маятник пойдет назад к этой эпохе, потому что за ней будущее» Думаю, эпоха Ельцина останется в истории как очень яркая, но и очень короткая. Тем, кто сегодня кричит, что Россия не может быть демократической страной, что Россия — это монархия, империя, держава, Ельцин как раз показал, что Россия может быть демократической и цивилизованной страной, которую не боятся. Страной, которую любят в мире. Страной, которая за пазухой ничего не держит. Страной, в которой может быть рыночная экономика, конкуренция, свобода слова. Он очень многое успел. Основные элементы демократии и рынка он успел внедрить. Он умел верить людям. Он всегда брал все на себя. Его эпоха будет еще изучаться. Еще не все о ней известно. Через некоторое время маятник пойдет назад к этой эпохе, потому что за ней будущее.

 

Егор Гайдар говорил, что в 96-м вначале Ельцин не очень-то Вас любил, но к нему пришли все — от Березовского до Лужкова — и сказали, что ситуацию с выборами может спасти только Чубайс. А Вы знали о ходоках? Почему Ельцин Вам доверился?

Действительно, я же был уволен в январе 96-го.

 

Во всем виноват Чубайс, конечно.

Ну да. И это на тот момент было для него искренне. Не было просто каким-то политическим ходом. Это была его внутренняя позиция. Но дело не в ходоках. Лужков Юрий Михайлович. Он, как известно, в то время имел совсем не простые отношения со мной. Насколько я знаю, он действительно пришел к Борису Николаевичу и сказал: «Если мы хотим на выборах победить, то нужен Чубайс». Это означает, что для Бориса Николаевича в какой-то момент соображения дела, результата оказались выше, чем соображения каких-то личных приязней или неприязней.

 

А легко ли было повлиять на Ельцина, убедить его?

Знаете, более сложный объект влияния просто трудно себе представить. Это крайне тяжело и крайне сложно, а самое сложное — это попытаться убедить Бориса Николаевича изменить принятое решение. Это совсем запредельная задача по степени сложности.

 

А было какое-то решение Бориса Николаевича, которое Вы очень хотели бы изменить тогда, а он не согласился с Вами?

Я очень редко пытался это делать. Только совсем в крайних случаях, когда уже, извините за высокие слова, решалась судьба страны. Как писал сам Борис Николаевич в своей последней книге, я повлиял на его решение о роспуске Госдумы и запрете КПРФ. Тогда у нас с ним был один из самых тяжелых разговоров. Не думаю, что я один убедил его отменить уже принятое решение. Это был чудовищно тяжелый разговор! Я больше и не пытался его переубеждать.

 

Анатолий Борисович, журналисты звали Ельцина «дедушкой», а вот когда он был в крутом настроении, звали «дед». А Вы так не звали между собой Бориса Николаевича?

Я никогда не звал его «дедушкой», мне не казалось это органичным. Это Боря Немцов всегда говорил «дедушка», а еще «царь». И то и другое, по-моему, придумал он — Боря Немцов.

 

А Вы «Борис Николаевич» всегда говорили?

«Борис Николаевич», ну, может быть, «БН». Вот одна история, еще никому ее не рассказывал. Известно, что он ко всем на «вы» обращался. Собственно, и ко мне тоже за все время нашей работы он всегда обращался на «вы» — «Анатолий Борисович». Состоялся один-единственный разговор за все годы его работы, когда он обратился ко мне на «ты». Это было 31 декабря 1999 года. В день отставки. Я думаю, с его плеч свалилась такая колоссальная ответственность, гора колоссальная, что чувствовалось, как он распрямился. Он просто стал человеком.

 

А вот в мемуарах Ельцина есть о том, что, когда он выбирал преемника, смотрел на Иванова Игоря Сергеевича, Бордюжу... Мы знаем про Немцова, слухи ходили про Степашина... А Вы принимали в этом участие? В смотринах преемников?

Да, принимал.

 

Я не буду спрашивать, за кого Вы болели, хорошо?

За Степашина, как договорились...

 

Вот еще — «семибанкирщина», олигархи, залоговые аукционы... иных уж нет, а те далече. Это было неизбежно? В этом были польза и смысл?

Это был процесс, в некотором смысле противоположный тому, чего мы хотели добиться. Противоположный в том смысле, что, когда мы вводили приватизационный чек и готовили выступление для Бориса Николаевича по этому поводу в августе 92-го, мы предложили — и он согласился и в свое выступление вставил фразу: «Нам нужны миллионы собственников, а не сотни миллионеров». Мы к этому искренне стремились. И достичь не смогли, по крайней мере на том этапе. Уже сейчас я понимаю: наверное, это было и невозможно. Количество миллионеров и миллиардеров, возникающих из ничего, обратно пропорционально степени укорененности государства и соответствующих традиций в обществе, связанных с защитой собственности. И то и другое — укорененность государства и защита собственности — в России в начале 90-х было на нуле. Наверное, этот результат был предопределен, но мы очень старались его избежать. Что касается приближения к Борису Николаевичу... Тут очень много легенд. Говорили, например, что Борис Абрамович чуть ли не ногой открывал дверь в кабинет Бориса Николаевича... Это — неправда. Ельцин с Березовским встречался всего несколько раз в жизни. Приближенность этих людей к Ельцину была на порядок ниже, чем сегодня считают многие.

 

Знаете, есть такой старый военный стих, его написал молоденький мальчик, Павел Коган, а потом сразу погиб: «Есть в наших днях такая точность…» Вы наверняка его знаете, да? «…Что мальчики иных веков, наверно, будут плакать ночью о времени большевиков». Вот когда будут плакать мальчики о той эпохе?

О-о-о, никогда. Нам не нужно, чтобы кто-то плакал. Другое дело, что как-то у меня был очередной спор с Лужковым по поводу приватизации, во время которого я сказал: «Юрий Михайлович, а мы не для вас делали, а делали для ваших детей и внуков». Не надо, чтобы плакали они. Надо просто дать возможность прорасти тем ценностям, которые были созданы. Кто-то уже сказал, что со смертью Ельцина закончилась его эпоха. Я не согласен с этим! Она не закончилась. В том-то и дело. Самое главное достижение Ельцина состоит в том, что основное, созданное им, необратимо. При всех наших справедливых претензиях в адрес существующей власти, при всех наших претензиях в адрес уязвимой демократии. Его эпоха не закончилась, она, может, только начинается.

 

А что самое главное из незаконченного?

Самое главное — укорененность. Понимаете, у нас есть Конституция или нет? Я считаю — есть документ прямого действия. У нас есть частная собственность? Конечно есть. Именно частная собственность сегодня развивает нашу экономику. Нам хорошо известны попытки забыть о том, что она существует, и перераспределить ее так, как кому-то нравится. В этом смысле у нас созданы фундаментальные общечеловеческие ценности и институты, которые двигают Россию вперед, и в то же время практически по каждому из них есть неукорененность. Это задача для политиков будущих поколений.

 

Есть такая версия, очень сейчас распространенная, наверное, среди поколения, которое в 96-м году все отдало для победы Ельцина, что зря боролись — победил бы Зюганов, и ему досталась бы нефть по $8...

Я знаю такую версию и даже серьезных людей, которые так думают. Для меня это фантастическая степень политической близорукости и неспособности оценить исторический масштаб событий. Не вижу серьезного аргумента в защиту этой версии. Зюганов с Анпиловым, за ними Макашов с вооруженными бандитами. Я глубоко убежден в том, что, если бы в 96-м произошло то, что остановило бы Бориса Николаевича, у нас не было бы тех самых фундаментальных ценностей, о которых я сказал в ответе на предыдущий вопрос.

 

Если сегодня они не укоренены, то в 96-м они только-только прорастать начинали. Их тогда затоптать можно было мгновенно.

Нет никаких сомнений, что коммунист Зюганов в соответствии с базовыми ценностями коммунистической идеологии действовал бы исходя из того — погодите, вспомню, — что «вся суть теории марксизма может быть изложена одной фразой — уничтожение частной собственности». Зюганов действовал бы именно так.

 

На атомной подводной лодке. 1992

 

А с кем, с каким масштабом личности Вы могли бы сравнить Ельцина? Кто-то сравнивает со Столыпиным, кто-то — с Александром II...

В эти дни, наверное, все варианты перечислили. Но, мне кажется, тут другой аспект важен. Во всей нашей тысячелетней истории было много драматических событий. Но было немного событий такой глубины перелома, а на этих этапах нашей истории еще реже оказывались люди, которые адекватны масштабу перелома. А какая-то совершенно фантастическая, космическая удача России в 90-е в том и состояла, что Борис Николаевич оказался не просто крупной личностью, сопоставимой с крупнейшими личностями в российской истории, он оказался адекватен масштабу перемен. Это потрясающая удача. Через его личную судьбу прошло, собственно, все то, что произошло со страной — от коммунистического прошлого до демократического будущего.

 

Прочитала буквально вчера на одном из блогов в интернете высказывание какого-то безымянного пользователя: «Я всегда был уверен, что демократов у нас по крайней мере двое. А теперь я один». Скажите, когда умирает такой человек... А что будет с нами дальше?

Знаете, Ольга, это Вы сильное нашли высказывание, комментарий. К сожалению, я думаю, Вы в той же степени понимаете природу такого комментария. Ну мы же знаем, что популярность Бориса Николаевича в последние годы была не самой высокой. Мы же знаем, что даже в храм Христа Спасителя могло прийти больше людей и страна могла бы иначе откликнуться на масштабы произошедшего. Этого, к сожалению, не произошло — мое ощущение, по крайней мере. В этом смысле, действительно, это не только потеря тяжелая, по-человечески и с точки зрения судеб страны, но еще и очень обидно, что все равно настоящей оценки не было дано. Это такая тяжелая история, которая, кажется, для нас с вами должна означать одно. Знаете, как в семье, когда умирает отец, вся ответственность переходит на тебя. Нужно действовать исходя из того, что за спиной никого нет.

[Антаран]

Ну то есть Путин для тебя - истина в последней инстанции... Ничего, история всё когда-нибудь расставит по своим местам. Ельцин будет "великим", а путин будет олицетворять очередной "застой".

 

О.М зачем нужно все рушить....если можно улучшить. Или потому, что аргументация, приводимая сторонниками возвращения России в границы XVI века, с той же лёгкостью может быть обращена и против нас самих - знаешь это? Путин - это Путин, народ - это народ. Если народ видит, то чего они "молчать - как рыбы"? Не трудно догадаться, почему.

[Олег Михайлович]

О.М зачем нужно все рушить....если можно улучшить. Или потому, что аргументация, приводимая сторонниками возвращения России в границы XVI века, с той же лёгкостью может быть обращена и против нас самих - знаешь это? Путин - это Путин, народ - это народ. Если народ видит, то чего они "молчать - как рыбы"? Не трудно догадаться, почему.

Улушить разлагающийся труп невозможно. Извлечь из него здоаровый орган для пересадки - сложно. Именно это Ельцин и сделал. Успешно. Причем тут границ тех или иных веков - мне неясно. Я ещё раз повторяю: в XXI веке границы псевдогосударственных образований отражают уже не имперские абиции, а экономико-политические блоки. Если народ видит, то они не молчать как рыбы, а уходить как караси. И не в чорный дыр, а под корягу. Нетрудно догадаться, почему?

[QWERT77]

Насчет Горбачева категорически не согласен. Ибо для меня для меня критерий оценки политика только один, какие результаты для страны дала его деятельность. Вот он что то делал, суетился , проводил какие то реформы. К чему это все привело?Может увеличился жизненный уровень всго населения? Нет, этого не произошло. Может увеличился рост производства? опять нет. Выросла мощь страны ? Опять и еще раз нет.

 

А это и не могло произойти, так как совок на тот момент был мертв, и прежде всего экономически.

 

 

Более того, он создал все предпосылки для развала собственной страны.(Извини Лэйзи, но тут я никак с тобой не соглашусь, что это сделало его великим). Он разрушил мощную структуру ком.партию, но ничего не предложил взамен. В результате хаос во власти. Да и мера эта оказалась половинчатой , так как старая командно -административная система по существу осталась.

 

"Мощная" структура ком. партии... Гыыы... однопартийная система может быть мощной только при тоталитарном строе. Оно тебе надо?

 

 

 

 

Теперь по поводу свобод. Да свободы были. Но чего стоят эти свободы, если они сопровождаются массовым падением жизненного уровня. Может ли бедный человек быть свободным. Не издивательство ли говорить образно говоря голодному человеку человеку, зато ты свободен. Не от этой ли свободы Лэйзи уехал в США, а Егуди в Израиль. Да и потом перемены в обществе начались бы и без Горбачева.

 

Бред.

 

Просто для нас - крупнейшая геополитическая катастрофа XX века.

 

 

А для нас благо, сам откуда будешь?

З.Ы. травка есть?

[ил72]

Кверт, ты написал херню. Как тебе такой камент? Или может ты все таки будешь столь необычайно добр и развернешь свою позицию.

[Олег Михайлович]

Кверт, ты написал херню. Как тебе такой камент? Или может ты все таки будешь столь необычайно добр и развернешь свою позицию.

Бляха... Да сколько можно-то её уже разворачивать?! Тебе чего неясно-то? Ну тебе лично отвечать по каждому из твоих пунктов, или копипасты выкладывать? Ну почем уты думаешь, что ты один жил при СССР, а я, или Кверт не жили? То, что у меня ещё не было права голоса на референдуме 1991 - ещё не означает, что я не помню, как я стоял в очередях за крупой с номерком на руке! Эмоции - это замечательно, но должно же буть и рацио-то хоть какое-то? С твоей стороны его нет вовсе.

[ил72]

Бляха... Да сколько можно-то её уже разворачивать?! Тебе чего неясно-то? Ну тебе лично отвечать по каждому из твоих пунктов, или копипасты выкладывать? Ну почем уты думаешь, что ты один жил при СССР, а я, или Кверт не жили? То, что у меня ещё не было права голоса на референдуме 1991 - ещё не означает, что я не помню, как я стоял в очередях за крупой с номерком на руке! Эмоции - это замечательно, но должно же буть и рацио-то хоть какое-то? С твоей стороны его нет вовсе.

Бред

[Капрал]

ОМ, я честно говоря не понял смысловой нагрузки в твоих постАх за №№112\115.

[Олег Михайлович]

ОМ, я честно говоря не понял смысловой нагрузки в твоих постАх за №№112\115.

А её и не было. Так, просто трансляция несвоих мыслей. Ну если мои мысли никак не доходят до ваших прокоммунистических сознаний? Надо значит обращаться к первоисточникам.

[Антаран]

Улушить разлагающийся труп невозможно. Извлечь из него здоаровый орган для пересадки - сложно. Именно это Ельцин и сделал. Успешно. Причем тут границ тех или иных веков - мне неясно. Я ещё раз повторяю: в XXI веке границы псевдогосударственных образований отражают уже не имперские абиции, а экономико-политические блоки. Если народ видит, то они не молчать как рыбы, а уходить как караси. И не в чорный дыр, а под корягу. Нетрудно догадаться, почему?

 

 

Улучшить "труп" можно - воскресить трупа из механического стала. Ельцин - был плохим врачом, что пациентка - просто постоянно болел и болеет по-прежнему, уже вот несколько лет, из-за врача Ельцина, ибо не правильно излечил пациентку - хромается и болеет.

Вспомни историю Германскую империю, когда Ото Фон Бисмарк соединил Германию в единую Германскую империю - по экономическим причинам. Так что Империя - это хорошо.

Хочешь сказать - их запугивают?

[Капрал]

А её и не было. Так, просто трансляция несвоих мыслей. Ну если мои мысли никак не доходят до ваших прокоммунистических сознаний? Надо значит обращаться к первоисточникам.

 

Т.е. если я считаю Ельцина авантюристом, бЕздарью и мракобесом, значт я счастливый обладатель "прокоммунистического сознания"?

Лихо. Пасип за то, что открыл глаза.

Ушёл из темы.