Захар Прилепин: Письмо товарищу Сталину

[<ЯR>]

Письмо товарищу Сталину

 

 

Социализм был выстроен.

 

Поселим в нём людей.

 

 

Борис Слуцкий.

 

Мы поселились в твоём социализме.

 

Мы поделили страну созданную тобой.

 

Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учёными. Мы обанкротили возведённые тобой предприятия, и увели полученные деньги за кордон, где построили себе дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной урод.

 

Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы, и купили себе яхты. Это, кстати, вовсе не метафора, это факт нашей биографии.

 

Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтоб тебя никогда не было.

 

Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени.

 

Когда мы говорим о себе, что мы тоже воевали, мы отдаём себе отчёт, что воевали мы только в России, с Россией, на хребте русских людей. Во Франции, в Польше, в Венгрии, в Чехословакии, в Румынии, и далее везде у нас воевать не получилось так хорошо, нас там собирали и жгли. Получилось только в России, где мы обрели спасение под твоим гадким крылом.

 

Мы не желаем быть благодарными тебе за свою жизнь и жизнь своего рода, усатая сука.

 

Но втайне мы знаем: если б не было тебя – не было бы нас.

 

Это обычный закон человеческого бытия: никто не желает быть кому-то долго благодарным. Это утомляет! Любого человека раздражает и мучит, если он кому-то обязан. Мы хотим быть всем обязанными только себе – своим талантам, своему мужеству, своему интеллекту, своей силе.

 

Тем более мы не любим тех, кому должны большую сумму денег, которую не в состоянии вернуть. Или не хотим вернуть.

 

Поэтому мы желаем обставить дело так, что мы как бы и не брали у тебя взаймы, а заработали сами, или нам кто-то принёс в подарок сто кг крупных купюр, или они валялись никому не нужные – да! прекрасно! валялись никому не нужными! и мы их просто подобрали - так что, отстань, отстань, не стой перед глазами, сгинь, гадина.

 

Чтоб избавиться от тебя, мы придумываем всё новые и новые истории в жанре альтернативной истории, в жанре мухлежа и шулерства, в жанре тупого вранья, в жанре восхитительной и подлой демагогии.

 

Мы говорим – и тут редкий случай, когда мы говорим почти правду – что ты не жалел и периодически истреблял русский народ. Мы традиционно увеличиваем количество жертв в десятки и даже сотни раз, но это детали. Главное, мы умалчиваем о том, что самим нам нисколько не дорог ни этот народ, ни его интеллигенция. В сегодняшнем семимильном, непрестанном исчезновении населения страны и народной аристократии, мы неустанно и самозабвенно виним – какой очаровательный парадокс! – тебя! Это ведь не мы убили русскую деревню, русскую науку и низвели русскую интеллигенцию на уровень босяков и бастардов – это, не смейся, всё ты. Ты! Умерший 60 лет назад! А мы вообще ни при чём. Когда мы сюда пришли – всё уже сломалось и сгибло. Свои миллиарды мы заработали сами, своим трудом, на пустом месте! Клянёмся нашей мамой.

 

В крайнем случае, в отмирании русского этноса мы видим объективный процесс. Это ведь при тебе людей убивали, а при нас они умирают сами. Ты даже не успевал их так много убивать, как быстро они умирают сегодня по собственной воле. Объективность, не так ли?

 

Ещё мы уверенно говорим, что Победа состоялась вопреки тебе.

 

Правда, немного странно, но с тех пор в России почему-то ничего не получается вопреки. Например, она никак не становится разумной и сильной державой ни вопреки, ни даже благодаря нам и нашей созидательной деятельности. Опять парадокс, чёрт возьми.

 

Мы говорим, что ты сам хотел развязать войну, хотя так и не нашли ни одного документа, доказывающего это.

 

Мы говорим, что ты убил всех красных офицеров, и порой даже возводим убиенных тобой военспецов на пьедестал, а тех, кого ты не убил, мы ненавидим и затаптываем. Ты убил Тухачевского и Блюхера, но оставил Ворошилова и Будённого. Поэтому последние два – бездари и ублюдки. Если б случилось наоборот, и в живых оставили Тухачевского и Блюхера, то бездарями и ублюдками оказались бы они.

 

Как бы то ни было, мы твёрдо знаем, что ты обезглавил армию и науку. То, что при тебе мы вопреки тебе имели армию и науку, а при нас не разглядеть ни того, ни другого, не отменяет нашей уверенности.

 

Мы говорим, что накануне ужасной войны ты не захотел договориться с «западными демократиями», при том, что одни «западные демократии», как мы втайне знаем, сами прекрасно договаривались с Гитлером, а другие западные, а также отдельные восточные демократии исповедовали фашизм, и строили фашистские государства. Мало того, одновременно финансовые круги неземным светом осиянных Соединённых Штатов Америки вкладывали в Гитлера и его поганое будущее огромные средства.

 

Мы простили всё и всем, мы не простили только тебя.

 

Тебя ненавидели и «западные демократии», и «западные автократии», и эти самые финансовые круги, и ненавидят до сих пор, потому что помнят с кем имели когда-то дело.

 

Они имели дело с чем-то по всем показателям противоположным нам. Ты – иная точка отсчёта. Ты другой полюс. Ты носитель программы, которую никогда не вместит наше местечковое сознание.

 

Ты стоял во главе страны, победившей в самой страшной войне за всю историю человечества.

 

Ненависть к тебе соразмерна только твоим делам.

 

Ненавидят тех, кто делает. К тем, кто ничего не делает, нет никаких претензий. Что делали главы Франции, или Норвегии, или, скажем, Польши, когда началась та война, напомнить?

 

Они не отдавали приказ «Ни шагу назад!». Они не вводили заград-отряды, чтобы «спасти свою власть» (именно так мы, альтруисты и бессеребренники, любим говорить о тебе). Они не бросали полки и дивизии под пули и снаряды, ни заливали кровью поля во имя малой высотки. Они не заставляли работать подростков на военных заводах, они не вводили зверские санкции за опоздание на работу. Нет! Миллионы их граждан всего лишь, спокойно и ответственно, трудились на гитлеровскую Германию. Какие к ним могут быть претензии? Претензии всего мира обращены к тебе.

 

При тебе были заложены основы покорения космоса – если б ты прожил чуть дольше, космический полёт случился бы при тебе – и это было бы совсем невыносимо. Представляешь? – царь, усатый цезарь, перекроивший весь мир и выпустивший человека, как птенца, за пределы планеты – из своей вечно дымящей трубки!

 

О, если б ты прожил ещё полвека – никто б не разменял великую космическую одиссею на ай-поды и компьютерные игры.

 

Да, к тому же, при тебе создали атомную бомбу – что спасло мир от ядерной войны, а русские города от американских ядерных ударов, когда вместо Питера была бы тёплая и фосфорицирующая Хиросима, а вместо Киева – облачное и мирное Нагасаки. И это было бы торжеством демократии, столь дорогой нам.

 

Ты сделал Россию тем, чем она не была никогда – самой сильной страной на земном шаре. Ни одна империя за всю историю человечества никогда не была сильна так, как Россия при тебе.

 

Кому всё это может понравиться?

 

Мы очень стараемся и никак не сумеем растратить и пустить по ветру твое наследство, твоё имя, заменить светлую память о твоих великих свершениях - чёрной памятью о твоих, да, реальных, и, да, чудовищных преступлениях.

 

Мы всем обязаны тебе. Будь ты проклят.

 

Российская либеральная общественность.

 

Записал Захар Прилепин

 

ОТСЮДА

Изменено 11 августа, 2012 пользователем <ЯR>

[<ЯR>]

6 АВГУСТА 2012 г. ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ

 

Дебютант

 

В газете «Завтра» опубликовано «Письмо товарищу Сталину». Пафос письма полностью соответствует месту публикации, и можно было бы, не оборачиваясь, пройти мимо, если бы не имя автора.

 

«Письмо» написал Захар Прилепин.

 

Вот я и прочел его. И с печалью констатирую: Захар стал антисемитом, о чем, собственно, и уведомил общественность публикацией этого текста. До того Прилепин числился в «левых», вплоть до острой лимоновской фазы — и многие, в том числе я, списывали это на ностальгию по советской детской ясности мира, на затянувшуюся молодость. Думали, повзрослеет — оклемается…

 

Повзрослел, приехали.

 

Как человек левых убеждений может быть антисемитом — Сартру с Камю не объяснишь, но у России и тут особый путь. Прилепин, конечно, не первый, кто решил совместить серп и молот с жидоморством — а то мы не видели секретарей обкомов с этим диагнозом!

 

Увы, для того, чтобы двинуться мозгами на еврейской теме, вовсе не обязательно быть лавочником или секретарем обкома — эта дрянь поселяется иногда в самых тонко организованных организмах… Надо постоянно следить за собой и предохраняться. Антисемитизм — разновидность сифилиса, а сифилис подхватывали и гении…

 

В запущенном виде, однако, эта болезнь равно превращает в развалину и гения, и болвана.

 

В описываемом нами случае имеются забавные подробности (если в сифилисе в принципе может быть что-либо забавное). Например, наш тактичный дебютант-антисемит избегает слова «евреи». Исполняя новый для себя охотнорядский танец с подвывертом, писатель пытается выглядеть элегантно — и это было бы смешно, когда бы не было так отвратительно…

 

Эпиграф из Слуцкого не спасает — на втором шаге Прилепина уносит в типовой репертуар газеты «Завтра»: Сталину великому слава, демократы погубили страну, далее везде, вплоть до обязательной еврейской темы. Этот репертуар обязывает к типовым же мерзостям и подлогам, и текст кишит ими, начиная с первой посылки.

 

Но не имеет смысла спорить с людьми, продолжающими энное десятилетие напролет бубнить мантру о сохе и ядерной бомбе; они не хотят видеть ни цифр, ни документов, свидетельствующих о катастрофе, которой обернулось для России сталинское вытягивание жил. Все это, повторяю, подлоги вполне рядовые для газеты «Завтра» и ее клиентуры.

 

Есть, однако, в «Письме» подлог, честь изобретения которого полностью принадлежит самому Захару Прилепину. Это — лукавое «мы», использованное им как ключ к тексту.

 

Кто же они, эти отвратительные «мы», от имени которых Прилепин написал свое «письмо Сталину»? Ответ см. в тексте: те, кто поделил созданную вождем страну, обанкротил возведённые им предприятия, своровал миллиарды, увел деньги за кордон, построил себе там тысячи дворцов, купил яхты… Ну, в общих чертах, понятно, но нельзя ли поконкретнее?

 

А вот вам конкретнее: это те неблагодарные люди с «местечковым сознанием», «чьих дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах», если бы не Сталин. Те, чье семя Сталин спасал, «положив в семь слоев русских людей»… Одним словом… Ну, вы поняли.

 

Поняли-поняли. Не тупые.

 

Ах, Захар, только при чем же тут «российская либеральная общественность», как вы поименовали нас в подложной подписи под письмом? К чему эти стыдливые эвфемизмы? Не надо стесняться, Захар, все свои, особенно в газете «Завтра». Скажите просто и громко: жиды! — и к вам потянутся за знаниями новые массы возбужденных читателей. Старые, правда, посторонятся, но тиражи не упадут.

 

Захар — стесняется (пока), и эта понятная стеснительность образует смысловую щель, в которую проваливаются остатки логики.

 

Ибо если речь о том, что во всех бедах России виноваты евреи, то Прилепин опоздал с этим открытием лет на двести, поляна занята, и не надо отнимать хлеб у главного редактора. (Не говоря уже о Валентине Распутине, который и писатель был покрупнее, и инфицировался раньше, и вместе с братьями по разуму гонял инородцев по хате хоругвями, когда Прилепин пешком под стол ходил.)

 

Если же речь о том, что Россию погубили либералы — это мысль тоже не новая, и отчего бы не обсудить ее с теми, у кого отшибло память об очередях за канадским хлебом на исходе «совка»… Только при чем здесь, извините, спасенное семя и газовые камеры?

 

Товарищ Прилепин! Вы все-таки уточните, хотя бы для самого себя: вам экономист Уринсон не нравится — или чикагская экономическая школа? Вам шашечки — или ехать? Вас раздражает яхта Абрамовича — или его собственный нос? Дерипаска — еврей? Кобзон — либерал? Мой папа выводил из России капиталы? Улицкая банкротила завод «Красный богатырь»? Простите, что говорю вопросами — нация такая…

 

Все смешалось в доме Облонских, и все слиплось в голове у Прилепина: империя и Отечество, Лимонов и Гагарин, святая социалистическая идея и фараон Коба, либерализм и воровство, имение и наводнение, этническое и идеологическое — все в кучу!

 

Куча получилась не мала и пахуча, и любовь к Родине накрыло с головой нелюбовью к евреям.

 

Чувства, конечно, традиционно близкие, но надо различать.

 

ОТСЮДА

[<ЯR>]

Дмитрий Львович Быков

 

КИНГ-КОНГ ЖИВ

 

О духовных метаниях Захара Прилепина

 

Захар Прилепин выбрал для своего литературно-политического манифеста «Письмо товарищу Сталину» идеальное время: лето, событий мало, вдобавок жарко, все злые – и не захочешь, а окажешься в центре бучи, боевой, вонючей. Вдобавок автор – человек с юмором, сколько можно судить, – поставил российских либералов в особенно прелестное положение: ведь почти все они так хвалили Прилепина! Теперь им придется либо выставить себя идиотами, исполнив арию «Ах, как я был неправ!», либо срочно выругать только что хвалимое (уверен, желающие найдутся), либо продолжать его сквозь зубы нахваливать, подтверждая право художника на завиральные идеи. Выйдет дивно: он их как только не обкладывает, а они в ответ, непонятно кому: «Это ничего, он хороший, детство трудное»...

 

Высмеять литературный истеблишмент всегда приятно. К тому же не исключаю, что номера через два-три «Свободная пресса» опубликует разъяснение, в котором манифест Прилепина будет объявлен литературной игрой, проверкой на вшивость, – и как будут выглядеть после этого все купившиеся? А поскольку дураки запоминают первое впечатление, для них Прилепин так и будет сталинистом – и в результате аудитория будет куплена уже практически вся.

 

Думаю, однако, что ничего исключительного не произошло. Прилепин сделал ход, практически неизбежный в биографии каждого писателя, входящего в моду: в некий момент ему хочется расплеваться с литературной тусовкой, в услугах которой он больше не нуждается и которая пытается его приватизировать. Литературная тусовка почти всегда отвратительна, а либеральная в особенности – замашки у нее откровенно диктаторские, а приемы самые свинские.

 

Скажем, Горький, сделавшись после «На дне» культовым литератором номер один, рассорился со всеми, кому так нравился, опубликовав в 1905 году «Заметки о мещанстве», в которых приписал к мещанам Толстого и Достоевского (в 1913 году он наехал на последнего еще решительней, обозвав его садомазохистом, а Колю Красоткина – Красавиным). Когда Горький сунулся к большевикам, его стремительно разлюбили все, кто только что восхищался гениальным самородком и тащил его под свои знамена, – так что в 1908-м, после богостроительской «Исповеди», пришлось резко отыгрывать назад (даже Мережковский признал, что Горький «далеко еще не похоронил себя»).

 

Возьмем пример более свежий: в 1993 году, к сорокалетию смерти Сталина, Александр Терехов опубликовал в «Правде» несколько более умеренную, но не менее скандальную по тем временам статью, где попытался вписать Сталина в русскую национальную матрицу и не увидел в нем ничего исключительного по меркам Грозного или Петра. Сама подмена была ослепительно наивна, как и положено в молодости: злодеяния середины ХХ века сопоставлялись с казнями и пытками XVI и XVIII, а массовым репрессиям противопоставлялись «слезы ветеранов» в девяностые. Терехов надолго поссорился с литературным истеблишментом и поставил в идиотское положение перехваливший его «Апрель», но положа руку на сердце – «Апрель» ведь и был литературной номенклатурой, только другого образца, и ни членство Искандера, ни участие Окуджавы не делали его привлекательней.

 

Еще пример: любимец интеллигенции диакон Андрей Кураев, в котором многие видели чуть ли не нового Александра Меня, – еще бы, вменяемый, остроумный, просвещенный катехизатор! – написал книжку «Как делают антисемитом», которая опять-таки рассорила его почти со всеми рукопожатными, комильфотными и просто порядочными людьми. Книжка была почти так же увлекательна, зла и во многом справедлива, как шульгинский памфлет «Что нам в них не нравится». Зачем Кураев это сделал? Затем, чтобы расплеваться с откровенно нецерковными людьми и отринуть их похвалы или чтобы выразить заветные убеждения? Не знаю, да и не очень интересно.

 

Дмитрий Ольшанский точно так же рассорился с либеральной публикой, у которой ходил в любимцах, после публикации эссе «Как я стал черносотенцем» – хотя и пояснял впоследствии, что название скорей означает «Как я дошел до жизни такой», нежели «Как я перестал беспокоиться и начал жить».

 

Так что Прилепин в нормальном ряду и ничего сверхъестественного не совершил. Это еще Льву Толстому повезло не опубликовать в свое время предисловие к «Войне и миру», в котором он объявлял аристократию единственным интересным классом, а разночинцев и прочих – людьми второго сорта. Но ничего, он после 1882 года печатал такое, что распугал чуть не всех былых поклонников.

 

Оскорблен ли я лично этой статьей? Ничуть, потому что она очень глупая. Думаю, что имею право сказать это Прилепину, сохраняя самые теплые чувства к нему лично. Глупа она по многим параметрам – по не свойственной вообще-то Прилепину экзальтации, по крайней своей запоздалости, чтобы не сказать архаичности, по белым ниткам, которыми шита вся аргументация; даже самые оголтелые сталинисты не прибегают сегодня к столь откровенной апологетике – сейчас носят мягкий сталинизм, не забывая упомянуть об ильинском «сбережении народа», а у Сталина с этим сложно было. То есть можно, конечно, сказать, что Сталин создал величайшую в истории державу, но выводить это величие именно из количества жертв значит очень уж не уважать собственный народ (и это тоже по-тереховски: у нас, мол, иначе не бывает... не понимают иначе... любят, когда так...). Не видеть связи между кризисом (у Прилепина жестче – «отмиранием») русского этноса и сталинизмом – тоже как-то удивительно, демонстративно глупо, как-то это не по-прилепински, что ли. Обличать олигархов в позднепутинские времена ничуть не умней, чем в двадцать пятом вопить о бесчеловечности кровавого воскресенья.

 

Герман Садулаев, принадлежащий к тому же кругу «новых реалистов», куда относят и Прилепина (думаю, с его согласия), уже успел заявить, что истерика вокруг прилепинской статьи раздута исключительно из-за «национального вопроса»: «Истерики вызваны тем, что впервые открыто и прямо заявлено о том, что современная российская "либеральная общественность" = еврейский народ».

 

Это как-то уж совсем мимо темы, потому что еврейский народ тут вообще не при делах. Можно, как мой давний друг Виктор Шендерович, пылать непримиримой ненавистью к любому латентному антисемиту (он и мне открытые письма писал по поводу моего не слишком кошерного отношения к государству Израиль), но лично я не вижу ничего ужасного в том, чтобы признавать талант в антисемите или русофобе. У Томаса Манна в «Рассуждениях аполитичного», у Куприна – в письмах к Ф.Д.Батюшкову, у Пастернака в письмах к жене есть такие пассажи, каких Прилепину в золотых мечтах не написать, – и ничего, рукоподаем как-то.

 

Антисемитизм подобен сифилису, напоминает Шендерович. Правильно, но и приличные люди сифилисом болели: станем ли мы на этом основании третировать Мопассана?

 

Сталинизм гораздо хуже антисемитизма: антисемит (желая истребить всех евреев и понимая неосуществимость этой утопии) по крайней мере не предполагает выстроить концлагерь от Магадана до Финляндии.

 

Антисемитизм давно не предполагает конкретного социального действия – ну не любит нас человек, что поделаешь, мы сами себя не очень. Сталинизм, напротив, не ограничивается мечтами или ностальгией, это прежде всего презрение к собственному народу плюс непонимание очевидных вещей.

 

Очевидные эти вещи заключаются в том, что русский народ как раз демонстрирует свои исторические максимумы – культурные, индустриальные, нравственные, – когда начальство отворачивается или оттесняется более серьезной бедой: «Нас оставалось пятеро в промозглом блиндаже, командованье спятило и драпало уже». Будь это война или наводнение, как в Крымске, народ проявляет лучшие свои качества (до которых прочим в самом деле далеко), когда спасает сам себя; и тут уж ему не до антисемитизма, привычно пестуемого разнообразными властями в поисках крайнего. Под руководством этого начальства, не компетентного ни в чем, кроме заплечных дел, нельзя добиться серьезного успеха – а успехи несерьезные оплачиваются такими жертвами, что мгновенно обесцениваются и долго не держатся. Потом, «когда зараза минет», начальство вылезает из-под стола и обвешивается орденами, провозглашая тост за русский народ, и все начинается сызнова.

 

Кто этого не знает, тот здесь не жил. Прилепин – жил.

 

Тогда почему?

 

Ответ на этот вопрос тоже очевиден: в какой-то момент крупному писателю надоедает навязчивая опека людей, считающих себя без всяких оснований генералами литературного процесса. Ему надоедают попытки записать его в те или иные станы, подверстать под готовые идеологии, интерпретировать в заданном ключе. Ему не нравится абсолютная тоталитарность антитоталитарного дискурса. В припадке раздражения он начинает отождествлять СССР со сталинизмом, хотя между ними весьма мало общего.

 

Отлично помню, кстати, как в конце прошлого года моя попытка осмыслить советский опыт заставила М.Эпштейна записать меня в адвокаты абсолютного зла – после статьи «Чума и чумка» я ходил в откровенных сталинистах, что отнюдь не заставило меня хуже относиться к Эпштейну, человеку умному и гуманному.

 

В общем, писателя разозлить – не штука. Стал ли я врагом Лимонова после того, как нацболы в девяностые взяли моду орать «Завершим реформы так: Сталин, Берия, ГУЛАГ!»? Все ли меня устраивает в национал-большевизме? Импонируют ли мне нынешние взгляды Лимонова? Ничуть. Перестал ли я считать его гениальным писателем, поэтом первого ряда, автором великого «Дневника неудачника» и «Укрощения тигра в Париже»? Не дождетесь. Я понимаю, что те же нацболы, оравшие про Сталина-Берию-ГУЛАГ, сидели потом в путинских тюрьмах, что нонконформисты не обязаны повторять здравые и очевидные вещи, что Ларс фон Триер тоже зачем-то пожелал в цитадели европейской толерантности назвать себя нацистом, – и все это делается по одной-единственной причине, далеко не сводящейся к противности либеральной публики.

 

Если мы вспомним, что делалось с Горьким в 1905 году, нам станет ясно, что культовый писатель пребывал в глубоком кризисе: материал странствий был исчерпан, а писать про другое, то есть выдумывать из головы, Горький еще не умел (так толком и не научился). От одних он отстал, к другим не пристал, раздражение против себя выразилось в симпатии к наиболее радикальным разрушителям – и пожалуйста, былой кумир интеллигенции оказался в стане большевиков (ненадолго, но не в последний раз). И Терехов в 1993 году испытывал тот же кризис – биографический материал кончился, а на фантастическом он потерпел неудачу. И у Ольшанского был кризис – я не выстраиваю этих авторов в единый ряд, Боже упаси, но гриппом-то одинаково болеют и гении, и графоманы. Алексей Иванов, бесспорно крупный прозаик, тоже ведь не просто так пишет антиинтеллигентские памфлеты. Скажу больше: Виктор Астафьев в 1984 году, когда случился его глупый и бессмысленный с обеих сторон конфликт с Эйдельманом, переживал тот же кризис и нуждался в стимуле. Таким стимулом чаще всего оказывается травля – она придает сил. И Лимонов все про себя написал к 1993 году, и новая, обнаженная, лишенная всякой иронии, предельно жесткая манера его поздних книг, начиная с «Анатомии героя», куплена ценой этой травли. (Как знать – думаю, что и духовный переворот Толстого в 1882 году диктовался не поисками новой истины, за которую он принял ветхий набор банальностей, а именно жаждой нового литературного прорыва, который и осуществился после отлучения; как бы ему прежнему написать «Отца Сергия» – лучший текст, когда-либо написанный по-русски?). Когда писатель не хочет больше писать по-прежнему и еще не умеет по-новому, ему необходим новый опыт, который не всегда покупается идиллической ценой: в конце концов, и Томас Манн в 1914 году не очень понимал, как ему теперь писать. А как обгадился со своей апологией мировой войны – так сейчас тебе и «Волшебная гора» (этот опыт метафорически описан в «Докторе Фаустусе», полезная книга).

 

Грубо говоря, если жизненный и культурный багаж писателя недостаточен для поступательного развития – ему нужны периодические трагедии, встряски, опыт травли и одиночества либо даже опыт союзничества с дьяволом: дьявол – великий обманщик, вслед за иллюзией творческого подъема он швырнет незадачливого поклонника в такие бездны, что либеральная общественность покажется оттуда соловьиным садом; ничего, всякий опыт писателю на пользу. «Писателю и умереть полезно», – цитировал Синявский совет старого лагерника. Разумеется, проделывать все эти кульбиты писателю необязательно – но что ж делать, если собственных резервов для преодоления кризиса у него нет; если после удачного дебюта от него чего-то ждут, а сказать нечего? Тут нужна либо мировоззренческая революция, либо новая любовь, либо письмо к товарищу Сталину, который вообще-то тут совершенно ни при чем.

 

То есть наш герой стоит на пороге новых художественных свершений, и своим нынешним улюлюканьем мы лишь поднимаем градус его грядущего вдохновения: новая книга о черной обезьяне «Кинг-Конг-2, или Как я был сталинистом» будет еще увлекательней.

 

Хорошо, скажете вы. А если после этого опыта травли Прилепин не напишет ничего хорошего, если союзничество со сталинистами не добавит ему энергетики, если игра не стоит свеч? Если оправдание людоеда и солидарность с убийцей окажется не сознательным заблуждением, а выношенным убеждением? Если, наконец, этот зигзаг нужен Прилепину не для того, чтобы написать потом жгуче-сатирический роман, а для того, чтобы занять ключевые позиции в сталинистском или почвенном лагере, где талантливых людей раз и обчелся?

 

Вообще-то, зная Прилепина, я мало верю в такой вариант. Но если так и будет, придется повторить слова Чеслава Милоша из письма Бродскому в августе 1972 года: «Что ж, Иосиф, ничего страшного – значит, это и был ваш потолок».

 

ОТСЮДА

Изменено 11 августа, 2012 пользователем <ЯR>

[<ЯR>]

9 августа 2012 года

 

Стесняться своих отцов

 

Захар Прилепин. По поводу всего

 

Реакция на моё письмо многословная, обиженная, часто вздорная.

 

Дмитрий Быков любопытно и во многом точно пишет о мотивациях написания моего письма, но по существу письма – совсем не точно и не всегда любопытно. Быть уверенным в том, что единственной и главной целью Сталина было построение концлагеря от Бреста до Магадана столь же глупо, как быть уверенным в его доброте и человеколюбии.

 

Вполне возможно привести список – причём, огромный список! – предприятий, полигонов, заводов, пароходов и ледоходов реально созданных при Сталине и реально распроданных и распиленных определёнными людьми, чьи имена известны.

 

Что ж в этом глупого-то, Дмитрий Львович? Я говорю очевидные вещи, разве нет? Или у нас с какого-то часа очевидные вещи стало произносить моветон? И когда пробил сей час?

 

Сталинская Россия – многоуровневая и сложнейшая система, оправдывать её сложно, но и упрощать незачем.

 

Вероника Долина приятно поражена предложением своих добрых друзей воздействовать на меня физически: вот бы кто-нибудь дал мне в лицо, радуется поэтесса, чья книжка «Фарфор» стоит сейчас ровно напротив меня – на поэтической полке возле моего стола. И останется там.

 

Поэтесса утверждает, что я нарушил главную линию раздела меж людьми и зверьми – и прощения после этого быть не может.

 

Вот ведь как – живёшь в родной стране, имеешь некоторое мнение по касающимся любого русского человека вопросам – а именно, эпохи самой страшной мировой войны – и рискуешь нарушить линию раздела, которую кто-то уже установил. Кто? А почему вы никого не спросили?

 

Почему мне, как в стихах Есенина сказано, порой кажется, что «в своей стране я словно иностранец»; да и не один я так себя чувствую. Может быть, ваша линия раздела проходит поперёк коллективной национальной памяти?

 

Мне в течение нескольких дней написали благодарные письма и позвонили десятки людей, чьи имена являются цветом современной российской культуры – писатели, режиссёры, актёры, публицисты. «Спасибо за письмо», - сказали. Мне было тепло от их помощи. Я просил их не вмешиваться в этот развесистый скандал, но, положа руку на сердце, признаюсь, что многие из них и не очень хотели бы заявить о своих чувствах во всеуслышание.

 

Все бояться быть обвинёнными в ксенофобии. А вот в русофобии никто.

 

Вы понимаете, что вы делаете, самые ретивые оппоненты мои? Вы буквально запугали людей – в своей стране им страшно сказать то, что они думают.

 

Но всегда нужно помнить, что, если заткнуть рот умеющим говорить и слушать, им на смену придут люди, которые не умеют ни того, ни другого.

 

Дмитрий Ольшанский, написав в одной фразе, что я неправ, приводит в качестве доказательства список части расстрелянных в 1938 году. Последние фамилии в списке – Ольшанский и Прилепин – Егор Павлович, из села Каликино Липецкой области, родственник моего деда.

 

Мить, я понимаю о чём ты, и мне ужасно даже видеть эти фамилии, где после каждой приписано «расстрелян такого-то числа». Я просто никак не возьму в толк, это ты писал не так давно замечательную статью о Троцком, рассматривая его не без некоторой, прямо скажем, симпатии? Или текст о Троцком написал один Ольшанский, а на моё письмо по поводу Сталина ответил какой-то другой человек? Или мне тоже по поводу Троцкого прислать тебе свой список?

 

Или, быть может, мы будем любой разговор на историческую тему подменять такими списками – подобрать их, при желании, можно на любую даже вполне вегетарианскую эпоху.

 

И уж тем более странно представить в подобном положении Пушкина, воспевшего Петра, истребившего людей в России больше – это не отрицают даже либеральные историки – чем Сталин.

 

Мы б в подобной ситуации окружили Александра Сергеевича и спросили: ну, что, папуас, не жалко тебе русских людей? Россию, говоришь, поднял на дыбы? Сейчас мы тебе прочтём поимённо, кого ещё он поднял на дыбе, приготовься не спать три недели и слушать.

 

Группа студентов еврейского университета также отвечает мне письмом, приводя в качестве доказательства непонятно чего, любимого мной Исаака Левитана, прожившего жизнь, по их верному замечанию, в бедности. Ребята, ваши преподаватели дали вам почитать моё письмо, прежде чем предложили написать ответ на него?

 

Кинорежиссёр Бардин пишет вообще чёрт знает что, разговаривая не со мной и не по поводу моего письма, а по поводу чего-то своего и глубоко личного.

 

Ещё один доброхот призывает всех приличных людей объявить мне повсеместный бойкот: не допускать меня в светское общество, гнать с порога, поставить печать на лоб, чтоб все видели, с кем имеют дело. Ну, это старая школа: ату его, ату. Этому нас учить не надо.

 

Некоторые уже прислушались к пожеланию. Посмотрим, что дальше будет.

 

Андрей Колесников, написавший по делу, всерьёз и хотя бы сделавший попытку оппонировать мне, а не выдумывать за оппонента, впроброс замечает в своём ответе мне, что в русском народе живёт страсть к погрому.

 

Отчего эти слова так легко слетают с ваших уст, друзья мои? – думаю я.

 

Представим себе безумца и подлеца, который напишет, что в еврейском народе тайно живёт Френкель, был такой создатель концлагерей в сталинские времена. Какая реакция будет на эти слова? Верно: автора такого допущения смешают с грязью, и поделом.

 

Но отчего ж можно сказать о русском человеке, походя, на бегу, всё что заблагорассудится – и это ничего: утрутся, проглотят, никуда не денутся.

 

По крайней мере, я до сих пор не читал открытых писем русского студенчества к журналистам или телеведущим с требованием перестать подозревать их в погромных намерениях. Также не видел и посланий в поддержку непрестанно охаиваемой с недавнего времени православной церкви, высказаться касательно которой имеют право все, живущие в России, в том числе и не православные вовсе – у нас же светское государство.

 

Виктор Шендерович, среди прочих толкователей, увидев в моём тексте признаки вопиющего антисемитизма, ставит диагноз: я болен сифилисом.

 

Ну, я не такой знаток половой гигиены, как некоторые. Однако вздорная память мне подсказывает, что подобный диагноз кому только не ставили: от Державина, Пушкина, Гоголя и Чехова до Блока, Есенина, Шолохова и Михаила Булгакова. Все вокруг больные, один Шендерович здоров. Я как-то обмолвился, что живи в наши дни Достоевский – Виктор Анатольевич и его рвал бы за штанину. На что Виктор Анатольевич слегка обиделся и отреагировал иронично: ну, да, мол, пока нет Достоевского – отыгрываюсь на Проханове. Отчего ж только на Проханове? Отыгрывались, к примеру, на Валентине Распутине, классике и великом русском писателе, и ничего, не поперхнулись.

 

Обнаружить во мне антисемита может только человек, не знающий ни круга моего общения, ни музыку, на которой я вырос, ни круга моего чтения, ни моих учителей, ни моих друзей. Собственно, и книг моих тоже не читавший.

 

Текст обращён вовсе не к тем, за кого грудью встаёт Шендерович.

 

Текст обращён к тем, кто сразу себя там узнал. Быков не узнал, Ольшанский не узнал – у них, видимо, всё в порядке со здравым смыслом, - и нам есть о чём поговорить при всей разнице взглядов.

 

Ещё он обращён к тем, кто упрямо узнавать себя не хочет – сегодня, чаще всего, это мои, забывшее родство и совесть, соплеменники, русские по крови, лишённые чести и совести нелюди, у которых тоже бывает местечковое сознание.

 

Ещё он обращён к тем, что последовательно и ретиво выступает в роли адвоката этих нелюдей; и адвокаты всякие бывают.

 

Алик Кох, даром, что немец, похоже, тоже кого-то узнал и был необычайно возбуждён этим.

 

Обнажив шпагу и неожиданно охамев (хотя мы не раз сидели за общим столом, пили вино из одной бутылки и были осведомлены о взглядах друг друга), он назначил мне встречу, чтоб сразиться в безжалостном устном поединке, отчего-то уверенный, что я должен всё бросить и примчаться в Москву с ним объясняться.

 

Алик, или, если угодно, Альфред, вас тут целая очередь выстроилась. К тому же, я отчего-то сомневаюсь, что если б я, к примеру, в бытность твою министром ельцинского правительства, столь же самонадеянно назначил тебе встречу для устной дуэли – ты б всё бросил и ответил мне немедленной взаимностью.

 

Более того, я искренне нахожу наш спор бессмысленным.

 

Похоже, мы отныне и вовеки останемся при своём. Никакая логическая цепочка доводов не приводит ни одну из спорящих сторон ни к какому согласию. «Вы говорите, что сталинская Россия была вершиной существования русской цивилизации? Это подлый бред! – Нет, это не бред, а очевидность! – Это бред! Он погубил Россию! – Нет, он её спас!» - и так до бесконечности. Цифр можно насыпать с обеих сторон предостаточно. Благо, что Россию ещё кто-то сохранил для нас, и можно о ней поговорить.

 

Но я не участвую в этом споре.

 

Моё отношение к той эпохе и к заявленной теме более сложное, более жёсткое, более болезненное – хотя бы потому, что при Сталине были убиты не только мои родственники, но и любимые мной поэты, чья страшная гибель для меня личная человеческая трагедия – Павел Васильев, Борис Корнилов, Осип Мандельштам.

 

Письмо написано затем, чтоб дать голос коллективному сознательному и бессознательному народа, к которому я имею честь принадлежать и от имени которого я имею смелость говорить.

 

Сочинитель Игорь Иртеньев обратился ко мне с письмом, где называет меня «мразью». По его словам, я оскорбил память его дедов, воевавших во Вторую Мировую.

 

Мир их праху, пусть они простят меня, если я невольно их обидел.

 

Но обидеть я хотел лишь тех из их сыновей, кто делает больно мне.

 

Не первый год я читаю про свой народ, который, как я снова и снова узнаю, является носителем рабской психологии. Ещё читаю про чёрную дыру прошлого бессмысленного века, про неистребимого совка в моих соплеменниках, про пьяную Зою Космодемьянскую, про опущенного на зоне Александра Матросова, про борьбу двух зол (а где было добро в это время? на Луне?), про половину страны, которая сидела, и другую половину, её охранявшую.

 

Само моё письмо было задумано после очередной скотской вакханалии в прессе, случившейся в последнее 9 мая, и ещё раз повторенной вакханалии 22 июня сего года. К этим вакханалиям многие привыкли, и многие с ними смирились.

 

Кроме, собственно, миллионов людей, проживающих в России.

 

Чтобы хоть как-то объяснить колоссальное чувство почтения к Сталину в народной среде, моими оппонентами приводится довод о том, что все сидевшие в лагерях – погибли, и теперь по Сталину скучают дети палачей и стукачей.

 

Вам, Игорь, больно, а нам, думаете, нет? Вам, Игорь, обидно за родных дедов, а мне до моих, которые не были ни палачами, ни стукачами, ни конвойными – но были раскулаченными крестьянами и честными солдатами, думаете, всё равно?

 

Но для них что-то значило это ужасное имя. Совсем не то, что для вас.

 

Кровавый маньяк? Ну, да. Ещё верховный главнокомандующий. Как-то надо это учесть.

 

Или, может, нам начать стесняться своих отцов, чтоб вас ничем не обидеть?

 

В своём письме я осмысленно и последовательно старался сделать больно всем тем, кто не первый год делает больно мне и моим близким. Кто оскорбляет мою память и стоит на своём.

 

Я вижу, что вам больно, и не радуюсь этому, но так было нужно: иначе вы ничего бы не услышали и в этот раз.

 

Пусть я мразь, но что делать с людьми, которые выбрали Сталина – именем России: мы же знаем, что выбрали – а потом у них привычно своровали и поделили их голоса.

 

Они тоже мразь? Скажите им об этом.

 

Вот они, вокруг нас, живут в этой стране, в этой географии, ходят по одним с вами улицам.

 

Вращаясь в своей, интеллигентной и мудрой среде, вы незаметно для себя, но заметно для нас приватизировали историческую правоту, здравый смысл, всё то, что вы считаете возможным считать вещами общепринятыми, и то, что вы сами назначали недопустимым.

 

Вольтер, на которого вы так любите ссылаться, с его готовностью умереть за право другого человека высказать своё мнение, забыт и отринут.

 

Но я-то вас слушал.

 

Мы-то вас слушали, мы вам внимали.

 

Где хотя бы приблизительная готовность внимать в ответ?

 

Мне просто хотелось сказать, что здесь, вокруг вас, живёт ошеломительное количество людей, которые думают иначе, чем вы.

 

И, видимо, имеют к этому какие-то основания, потому что не может вся правота русского мира принадлежать только вам.

 

Вам придётся жить с этим народом вместе.

 

Будьте снисходительнее к чужим болезням, тогда и к вашим будут снисходительнее.

 

Будьте добрее, если надеетесь, что добры будут и к вам.

 

…впрочем, как хотите.

 

ОТСЮДА

[Student]

Дошёл до этого и далее не читал :

Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени.

 

Посмотрел в Википедии кто такой этот Захар Залупин что бы писать от имени евреев.

 

Залупин этнический русский национал-большевик, поклонник серийного убийцы Сралина.

Это как немецкий национал-социалист поклоняется серийному убийце Гитлеру и пишет всякую хуйню про евреев.

Национал-болшевизм это и есть Национал-социализм в русском исполнении.

 

Очередной долбоёб из Русии, поклонник серийного маньяка и убийцы Сралина, при чём с ярко выраженной шизофрений, раз пишет от имени еврейского народа.

 

Почему русские патриоты так любят всех маньяков, серийных убийц и просто всё срань рода человеческого - Сралина, Асада, Ким чен Ыра, Чавеса, Махмудку. У них что, врождённый дефект мозга какой ?

 

В добавок к шизофрении Залупина остаётся только процитировать Проханова:

 

На месте Израиля арабы посадят много смоковниц и ливанских кедров, устроят национальный парк, в котором будет жить большой красивый попугай, говорящий на иврите. А печальные евреи в черных шляпах, с длинными, до земли, бакенбардами, понесут потертые портфели со скрижалями в другое место земли. Хоть в Биробиджан. Там, за Амуром, Китай устроит китайскую интифаду.

 

http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/00/359/11.html

[Student]

Всё же прочёл высер шизофреника до конца. Оно того стоило:

 

[Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени.

*

*

*

*

Мы всем обязаны тебе. Будь ты проклят.

Российская либеральная общественность.

 

Теперь буду знать что российская либеральная общественность это те, кого Сралин спас от газовых камер.

То есть либо Гитлер уничтожал либеральную общественность России, либо вся либеральная общественность России - евреи.

 

Это лишний раз доказывает что поклонники серийных убийц - либо психически-больные люди, либо просто ёбаные идиоты.

Изменено 11 августа, 2012 пользователем Student

[TenaciousD]

Стартпост заинтриговал своим заголовком. Прочёл...

Возникло впечатление, что автор смущен, чем то не доволен, озабочен ... хочет кого то покрыть матом, но что то не получается. Ностальгия по совку, возведенная в степень острого воспаления гастрита .. патетично.

И в конце концов остается непонятным - что же хотел этим всем сказать и чего желал добыиться сам Захар Прилепин (вернее тот, кто шифруется под этим псевдонимом) :xxx (37): похоже на плач раба по утерянному рабству ...

[<ЯR>]

Дошёл до этого и далее не читал :

 

 

Посмотрел в Википедии кто такой этот Захар Залупин что бы писать от имени евреев.

 

Залупин этнический русский национал-большевик, поклонник серийного убийцы Сралина.

Это как немецкий национал-социалист поклоняется серийному убийце Гитлеру и пишет всякую хуйню про евреев.

Национал-болшевизм это и есть Национал-социализм в русском исполнении.

 

Очередной долбоёб из Русии, поклонник серийного маньяка и убийцы Сралина, при чём с ярко выраженной шизофрений, раз пишет от имени еврейского народа.

 

Почему русские патриоты так любят всех маньяков, серийных убийц и просто всё срань рода человеческого - Сралина, Асада, Ким чен Ыра, Чавеса, Махмудку. У них что, врождённый дефект мозга какой ?

 

В добавок к шизофрении Залупина остаётся только процитировать Проханова:

 

Можешь расслабить булки: текст Прилепина к сынам Засраиля не имеет прямого отношения.

 

Всё же прочёл высер шизофреника до конца. Оно того стоило:

 

 

 

Теперь буду знать что российская либеральная общественность это те, кого Сралин спас от газовых камер.

То есть либо Гитлер уничтожал либеральную общественность России, либо вся либеральная общественность России - евреи.

 

Это лишний раз доказывает что поклонники серийных убийц - либо психически-больные люди, либо просто ёбаные идиоты.

 

Да оставь ты евреев в покое, речь не о них. Посмотри вторую часть.

[<ЯR>]

Стартпост заинтриговал своим заголовком. Прочёл...

Возникло впечатление, что автор смущен, чем то не доволен, озабочен ... хочет кого то покрыть матом, но что то не получается. Ностальгия по совку, возведенная в степень острого воспаления гастрита .. патетично.

И в конце концов остается непонятным - что же хотел этим всем сказать и чего желал добыиться сам Захар Прилепин (вернее тот, кто шифруется под этим псевдонимом) :xxx (37): похоже на плач раба по утерянному рабству ...

Самый точный анализ "письма" у Дмитрия Быкова (самый острый у Шендеровича)... прочти, может понятней станет....

[Student]

Можешь расслабить булки: текст Прилепина к сынам Засраиля не имеет прямого отношения.

Да оставь ты евреев в покое, речь не о них. Посмотри вторую часть.

 

Некий национал-социалист(большевик) Залупин утверждает что Сралин спас либеральную общественность России от газовых камер, ради которых положил в несколько слоёв русских людей.

Так кто такая эта явно не русская либеральная общественность у поклонника Сралина, товарища Залупина ?

К кому она имеет отношение ?

О чём пишет этот ёбаный идиот ?

Кто сделал ему больно ?

Кто у вас там в Рюсии обижает его любимого Сралина ?

Изменено 11 августа, 2012 пользователем Student

[Student]

А скажите, товарищи русские, у вас в Русии есть РУССКАЯ либеральная общественность ?

А то судя по заявлениям негоего Залупина она явно не русской национальности ? Это правда ? :xxx (37):

Изменено 11 августа, 2012 пользователем Student

[Lazydog]

У меня другой впорос: почему русские интернет патриоты зачастую готовы молиться на сралина? :xxx (37): Наверное пора мне вернуться к моему любимому выражению "плебеям свобода не нужна"?

[TenaciousD]

Самый точный анализ "письма" у Дмитрия Быкова (самый острый у Шендеровича)... прочти, может понятней станет....

 

прочёл. ... что то навеяло вспомнить высказанную Коровьевым сентенцию по поводу Дома Грибоедова и там созревающих писателях-ананасах ... ".. если не загниют. А это с ананасами часто бывает..."

Всё что сказал Дмитрий Быков интересно ... если рассматривать это "письмо к сталину" всего лишь как творческую провокацию, как зачаток новых литературных откровений, то однако остается не отвеченным вопрос - Что дальше то? Что будете делать, коли либерализм оказался порочным и тупиковым?

[Student]

6 АВГУСТА 2012 г. ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ

 

Как человек левых убеждений может быть антисемитом — Сартру с Камю не объяснишь, но у России и тут особый путь.

 

А вот тут Шендерович не прав. Нет тут никакого особого пути. Всё как раз закономерно.

Подавляющее большинство левых как раз антисемиты. И Сралин им был. Левые евреи-просто самоненавистники.

Об этом и Латынина писала.

Об этом тема в израильском форуме висит.

[<ЯR>]

Разделил тему.

Здесь предлагается пофилософствовать и обменяться мнениями по существу.

 

Просьба продолжать срач ТУТ

[Lazydog]

ЯР, а где там был срач? Там как раз было обсуждение. Говно оно говно и есть, надо называть все своими именами. Если ты хочеш что то конкретно обсудить, то предложи тезис для обсуждения.

[<ЯR>]

Некий национал-социалист(большевик) Залупин утверждает что Сралин спас либеральную общественность России от газовых камер, ради которых положил в несколько слоёв русских людей.

 

Захар Прилепин перестал значитья нацболом аж в 2007 г.

 

В 2007 году Прилепин стал соучредителем национал-демократического движения «Народ»[4]. 23-24 июня 2007 года в Москве прошла учредительная конференция движения и первое заседание его политсовета. Сопредседателями движения стали Сергей Гуляев, Алексей Навальный и Захар Прилепин. Впоследствии предполагалось присоединение движения «Народ» к коалиции «Другая Россия», но этого не произошло.

 

Так кто такая эта явно не русская либеральная общественность у поклонника Сралина, товарища Залупина ?

К кому она имеет отношение ?

 

Не поверишь, но так называемая "русская либеральная общественность"в большинстве своем таки либеральная и вполне себе русская, хотя и представителей других национальностей в ней не мало... евреи в том числе одни из самых заметных...

Мало того я себя самого к ней по своим полит. взглядам отношу...

 

 

О чём пишет этот ёбаный идиот ?

Кто сделал ему больно ?

Кто у вас там в Рюсии обижает его любимого Сралина ?

 

Очевидно что Прилепин ни разу не ёбаный и уж совсем, конечно не идиот, а вот почему ты так от него завелся было бы интересно послушать.

 

Больно ему делают те, кто не уважает свой народ и историю своей страны.

 

А "обидеть" Сталина у Гитлера с поддержкой всей Европы не получилось, а уж у сегодняшних его ненавистников точно не получится, разве что оклеветать да жиденько засрать постараются.

 

 

 

А скажите, товарищи русские, у вас в Русии есть РУССКАЯ либеральная общественность ?

А то судя по заявлениям негоего Залупина она явно не русской национальности ? Это правда ? :xxx (37):

См. выше.

[Гость ебанат кальция]

Очевидно что Прилепин ни разу не ёбаный и уж совсем, конечно не идиот, а вот почему ты так от него завелся было бы интересно послушать.

lДЕйСтвительно , поЧему это еВРЕй так заВЕлсЯ ОТ СифилитичЕскОгО АНТИсеМитизма ? сатРАННЫЕ эти ЕвРЕи....

[<ЯR>]

lДЕйСтвительно , поЧему это еВРЕй так заВЕлсЯ ОТ СифилитичЕскОгО АНТИсеМитизма ? сатРАННЫЕ эти ЕвРЕи....

 

Ну где вы там антисемитизм разглядели то?

 

 

Что мне не совсем понятно так это откуда у Прилепина знак тождества между "Либеральной общественностью" и "Разрушителями Сталинского наследия"?

 

Может кто своим мнением на этот счет поделится?

 

Особенно это интересно в связи с его идейной близостью с Алексеем Навальным?...

[Che_Gevara]

Илюша, давай без "я в парке" постов из смайликов. Ты не забыл, тут такое не приветствуется :xxx (37):

 

 

Ты знаешь, у меня в точности такое же настроение.

 

Прочел Письмо и осталось непонятное мне ощущение - смутное и неосознанное о том, что у человека это написавшее что то наболело. Да и человек неглупый писал. да и много еще чего.

 

 

А я стараюсь не усугублять, когда у человека что то болит.

 

Не знаю. По крайней мере автор у меня агрессии не вызвал.

 

Вот как то так.

[Гость ебанат кальция]

с ТАКИМи покЛОННИКаМИ ГИТЛЕРА кАк ЯРик И ИлюША , ТРУдНО ГОВОрить Об АнтисЕМИТИЗМЕ . по ИХ МНЕНИЮ ВЕДЬ ТАКОГО ЯВЛЕНИЯ ВАЩЕ НЕ СУЩЕСТВуЕт .

 

собственно шендерович таки УвИДЕл таМ ТОлькО АнтИсеМИТИЗМ И НИЧего боЛЕе .

но яРИК НЕ УВИДЕЛ .

НУ мы ТО Ярику доверяем больше чем шендеровичу И Самим СЕбе .

НЕПОНЯтно ТОЛЬКО заЧем яРИК пРИВодит сТАТЬИ ЕВреЕв , уКаЗЫвАющих НА АНТИСеМИЦкИЙ ЪАрАКтер стАтьи ...

хотя ПОНЯтно --- ТИПА ГЛЯНЬТЕ , опятЬ умные евреи Узрели АНТИСЕмитизм ТАМ ГДЕ егО НЕТ .

 

посКолькУ тема НЕ В чАсНОм рАздЕЛЕ ЯрикА , то мЫ ТУТ БУДем ВыСКазыВАТЬ Свои мнениЯ , а НЕ тЕ , ЧТО хочЕТ яРИк

[Пуша]

а где опрос?

[Student]

Ну да, Сралин спас "либеральную общественность" от газовых камер слоями русских людей. Это не антисемитизм и не про евреев.

 

Хорошо, "Нация, у которой лучшие друзья это диктаторы и серийные убийцы" это не русофобия, это констатация печального факта.

[Егуди]

Есть на Бронике некоторые юзеры, которых некоторые другие юзеры считают антисемитами.

 

С чем некоторые первые юзеры несогласны.

 

А вот что говорит о себе в этом смысле сам Захар Прилепин:

Обнаружить во мне антисемита может только человек, не знающий ни круга моего общения, ни музыку, на которой я вырос, ни круга моего чтения, ни моих учителей, ни моих друзей. Собственно, и книг моих тоже не читавший.

 

Т.е. почти дословно отмазки некоторых первых.

 

Так что появление этой темы вполне закономерно.

[Егуди]

А вот тут Шендерович не прав. Нет тут никакого особого пути. Всё как раз закономерно.

Подавляющее большинство левых как раз антисемиты. И Сралин им был. Левые евреи-просто самоненавистники.

Об этом и Латынина писала.

Об этом тема в израильском форуме висит.

 

Согласен с тобой и не согласен с Шендеровичем.