Обитель зла:Домодедово

[efasser]

Я уже просто не знаю что сказать... но это ужас какой то...

 

Тысячи пассажиров из-за непогоды уже третьи сутки не могут вылететь из аэропортов «Шереметьево» и »Домодедово». Люди жалуются на то, что рейсы постоянно откладывают на несколько часов и они даже не могут вернуться домой, сообщает «Эхо Москвы» со ссылкой на звонки слушателей. По словам пострадавших, в аэропорту выдают талоны на еду – это чай и две шоколадки, за которыми нужно стоять в очереди в течение трех часов.

 

Людей успокаивают бойцы ОМОНа, сообщил в эфире радиостанции известный музыкант Александр «Чача» Иванов. По его словам, пассажиров сажают в автобусы и везут якобы на самолет, а затем вновь возвращают в терминал. Росавиация обещает урегулировать ситуацию в течение 2-3 суток. Кроме того, глава Росавиации Александр Нерадько подчеркнул, что вины аэропортовых служб и авиакомпаний в сложившейся ситуации нет.

 

Блять... нехуевые обеды... чай и две шоколадки... Шоб тот кто это придумал так всю жизнь питался!!!

И шоб его сука бойцы ОМОНа успокаивали и спать укладывали...

 

Но что самое офигенное так это то что этот ералаш продлится 2-3 дня(хотя я думаю что по традиции в 2 раза дольше)...

 

И самое главное - никто не виноват... АХУЕТЬ дайте ДВА!

 

 

РОИССЯ ВПЕРДЕ!!!

[efasser]

Госпади Храни Россиян... Ибо больше некому...

 

Что, собственно, произошло в Домодедове? Во-первых, начнем с того, что в Домодедове произошел не отказ аэропорта Домодедово. В Домодедове произошел blackout по всей территории этого региона, в том числе отключились электроснабжение сотовых вышек. Это означает, что после того как у них кончились аварийные аккумуляторы, то упала и мобильная связь. В том числе отключилась и энергия на железной дороге, и это означало, что Домодедово нельзя было покинуть по железной дороге, потому что поезда не работали. И одновременно это означало, что Домодедово не очень можно было покинуть на машине, потому что, естественно, пробки стали чудовищные.

 

Катастрофа – она всегда развивается по нарастающей, это основной закон катастроф: если что-то случилось, то дальше будет только хуже. Так вот, первое, что меня поразило в домодедовской истории, это то, что почему-то это называлось катастрофой в Домодедове, когда это катастрофа с электроснабжением. И спрашивать надо, прежде всего, с энергетиков, которые это устроили, потому что, ребята, одну секундочку. Если кто-то приехал в кино смотреть фильм, а в кинотеатре выключился свет и фильма нет, то, во многом, можно обвинить администрацию кинотеатра в том, что она не организовала эвакуацию, в том, что она не возместила стоимость билетов, в том, что при выходе из кинотеатра возникла давка. Но если свет отключился во всем квартале, то нельзя обвинять администрацию кинотеатра в том, что у нее нету света.

 

Так вот, в Домодедове был абсолютный форс-мажор. Причем, при каких условиях? Домодедово питается от двух подстанций (мощности одной вполне достаточно), каждая из подстанций имеет 2 ввода, то есть имеется четырехкратное резервирование по мощности. Четырехкратное резервирование по мощности означает, что это не может отключиться никогда и ни при каких обстоятельствах. А можно ли было предсказать, что это отключится? Ответ: «Можно, и Домодедово это предсказывало». Год назад Домодедово, видимо, поняв в каком состоянии находится энергетическое хозяйство Московской области, стало проектировать свою собственную газовую электростанцию – это уже говорит все об энергетическом хозяйстве Московской области.

 

Что произошло? А произошло то, что просеки, которые под высоковольтной передачей, 110 Вольт, которые вели к Домодедово, просто заросли за 20 лет деревьями. А одна из линий электропередач оборвалась в пяти местах. Вот это уже не природа, вот это уже 20 лет деревьев – это совсем другое. Это конкретные люди, которые за это отвечают. Понятно, что эти люди там не сидят в течение 20 лет и этих людей надо конкретно называть. Вот, почему-то никто не называл имя, насколько я понимаю, у нас МРСК заведует господин по имени Николай Швец. Имя его просто не звучало в качестве одного из составных источников транспортного коллапса. Почему, очень легко понять, потому что если вы заглянете в биографию господина Швеца, то вы увидите, что он имеет очень правильную биографию для того, чтобы возглавлять сетевую компанию. Он, во-первых, является бывшим региональным чего-то там представителем «Единой России», а во-вторых перед этим он был советником у Чемизова в «Росвооружении». Ну как же такого человека ругать за какую-то мелочь как то, что произошло с десятками тысяч пассажиров, и, кстати, с тысячами людей, которые остались без света.

 

Значит, еще раз повторяю. Не бывает, ни при каких обстоятельствах не может быть такого, чтобы 4 линии электропередач, четырехкратное резервирование было оборвано. Это не просто ЧП – после этого должны немедленно лететь головы, после этого надо немедленно увольнять людей. У нас, к сожалению, не увольняют никого – это одно из свойств режима. Вот, упали у нас спутники ГЛОНАСС в океан, господин Перминов сказал «Ха-ха, ну это небольшая потеря», и Перминова даже не уволили. А, вот, как я понимаю, с господином Швецом тоже ничего не будет.

 

Вот у нас так устроена Московская область. В ней рубят Химкинский лес, но просеки под линией электропередач в ней не рубят. Значит, как был кроме этого запитан аэропорт? Там были резервные источники мощности, соответствующие российским техническим стандартам. Российские технические стандарты гласят, что должно работать кроме этого еще сигнальное оборудование и радиотехническое оборудование. То есть что это означает, грубо говоря? Что еще согласно советским нормам должен работать не аэропорт, а аэродром на случай ядерной войны. Вот, он должен работать так, что даже если все подстанции вырубятся, то с него может сесть и взлететь истребитель. И тоже, наверное, только взлететь, а сесть – наверное, уже не обязательно.

 

А такой вещи, чтобы туалеты для пассажиров работали, ну, как-то в советских нормах не предусмотрено, потому что не было предусмотрено самих туалетов. Я помню замечательный аэропорт в городе Норильске, минус 50, где сортир располагался в отдельном здании. Ну, вот, при blackout’е в городе Норильске сортиру в Норильске ничего не будет.

 

Так вот. И в аэропорту Домодедово кроме того что он выполнял условия по аварийному снабжению радиотехнического и сигнального оборудования, были запитаны также еще исключительно по инициативе самого Домодедово некоторые потребители, в частности, были запитаны информационные системы. О существовании информационных систем советские ГОСТы просто не знают. И было запитано отопление, которое тоже не работает без электричества. И я вам на минуточку хочу, чтобы вы себе представили, что было бы, если бы Домодедово еще и замерзло. Как было бы хорошо пассажирам... Ну, им было бы уже совсем хорошо – им бы уже вообще никуда лететь не было надо. И я должна сказать, что когда господин Левитин сейчас заявил, что он написал приказ о том, что должно быть 30-процентное резервирование мощностей, то есть 30% электроэнергии такие объекты как Домодедово должны обеспечивать сами, то я просто не знаю, как это перевести на русский язык: министр Левитин представляет себе, какой объем электроэнергии потребляет Домодедово?

 

Еще раз повторяю, чтобы вырубалось 4 линии, это беспрецедентно. То, что произошло дальше. Судя по всему, произошел дикий бардак. Там показания свидетелей расходятся. Вообще, к сожалению, любая катастрофа, как я сказала, она... Бардак складывался из нескольких вещей. Первое, администрация заявила, что аэропорт закрыт и попросила тех людей, которые там находились, его покинуть. Насколько я понимаю, где-то 3/4 правдами и неправдами уехали, хотя уехать, как я уже сказала, было практически невозможно, потому что таксисты драли по 10 тысяч рублей за машину. Таксистов тоже можно было понять, потому что если он едет в 4-часовой пробке, он и так поднимает цену, не говоря о том, что он имеет возможность заработать и ее не упускает. Не было связи, не было вообще ничего. Государство никаких автобусов не прислало для эвакуации. Впрочем, им было трудно продраться – не продирались даже автобусы с генераторами. И вся та часть пассажиров, которые не покинули аэропорт, это, прежде всего, был специфический российский пассажир, к сожалению, в корне отличающийся от американского, потому что американский пассажир, когда ему говоришь, что никто ничего не летит, он возвращается к себе домой или в гостиницу, потому что он менеджер и ему, вообще-то, плевать. А российский пассажир, особенно летящий на праздники, это очень часто там целая семья откуда-нибудь из Сыктывкара с тремя детьми, копила 3 года на эту поездку в Турцию и, соответственно, у нее просто нет денег ни на такси, ни на гостиницу и вообще, ну, полный конец света для нее наступил, потому что те дни, которые она сидит в аэропорту, это те дни, ее личное время, которое она иначе бы провела на отдыхе.

 

Короче говоря, была часть пассажиров, которая не уехала, потому что у них просто не было денег. Была часть пассажиров, которая надеялась, что свет скоро включат. Потому что это еще одна проблема любой катастрофы – ты не можешь принять правильное решение, потому что ты не обладаешь всей информацией. Вообще, катастрофа – это в том числе это история, когда резко изменяется количество информации, которым ты владеешь, и ты начинаешь принимать неправильные решения. Вот, скажем, администрация Домодедово не сразу вывела людей, которые находились в зоне, которые уже прошли на посадку, потому что ну вы представьте себе этого человека, который сидит и отвечает за эту зону. Ну, он знает, что аэропорт не может остаться без электроснабжения ни при каких обстоятельствах. Стало быть, он не будет выводить этих людей, потому что он думает, что сейчас все это дело включат.

 

Это вообще очень интересная история, как люди реагируют в нестандартных обстоятельствах. У меня, кстати, была точно такая же история – к вопросу о транспортном коллапсе. 30 декабря еду я в Москву и сразу за МКАДом на Минке попадаю в пробку. Я, по-моему, 40 минут простояла в этой пробке, пока не сообразила, что мне надо просто бросить машину, развернуться и бросить машину. А пробка не двигалась вообще, потому что мне проще дойти 8 километров до Минской улицы, где у меня была встреча, пешком. Вот, я приняла абсолютно правильное решение, потому что пока я шла пешком до Минской улицы, я дошла до Рублевского шоссе, я посмотрела на милиционера, который, значит, стоял перед этой пробкой, подняв свой жезл. А я пошла дальше, никто ничего не двигалось. А, как раз когда я проходила Рублевку, там как раз повернула какая-то колонна с мигалками, но пробка продолжала стоять, людей продолжали не пускать. Потом их стали пускать там по 3-4 машины (мимо меня иногда проезжало). Я приняла правильное решение, но мне потребовалось 40 минут на то, чтобы его принять, потому что я исходила из представления о том, что 30 декабря наши власти не будут держать людей по 1,5 часа, пока не проедет кортеж нашего великого и ужасного. А мне надо было понять, что, видимо, ФСО и люди вообще в окружении президента, они считают, что каждый раз, когда российский гражданин и автовладелец останавливается в пробке, чтобы пропустить кортеж президента или премьера, он впадает в Нирвану. Он впадает в ощущение любви к президенту. И в честь 30 декабря накануне Нового года они решили подарить нам побольше ощущения любви к президенту так, чтобы мы стояли не час, а 1,5 или 2. Ну, полная Нирвана чтобы была.

 

И, кстати, к вопросу негодования по поводу транспортного коллапса. Ну, вот, я хочу сказать, что, там, Домодедово еще имело оправдание. А как-то, вот, почему мы ежедневно впадаем в транспортный коллапс, когда едет человек с мигалкой, я не совсем пойму, что там за форс-мажор.

 

Это, вот, одна история, когда нельзя принять правильное решение, потому что ты не обладаешь всей полнотой информации. Я могу сказать другую, очень интересную, очень трагичную – это то, что происходило 11 сентября. Тогда, вот, если прочесть американские отчеты о том, что там происходило (они вывешены на сайтах, их легко найти в интернете), то одна из самых поразительных вещей – это то, как неправильно реагировали американские аэропорты на происходящее. Там 2 вещи выделяется. Во-первых, американские аэропорты не запретили сразу взлет и посадку, один из самолетов, потом упавших, в момент первого взрыва еще находился на земле. И во-вторых, американские диспетчеры не сказали сразу всем летчикам «Закройте двери в кабины». Когда они отдали этот приказ, было уже поздно, потому что они этот приказ отдали за несколько секунд до того, как был захвачен последний самолет. Там пилоты последнего самолета переспросили: «Что-что-что?»

 

А исходили при этом диспетчеры из неправильного посыла, который заключался в том, что ну да, захвачен террористами самолет – сейчас террористы его посадят и будут выдвигать требования. Они не понимали, что происходит. То есть, с одной стороны, они действовали неправильно, а с другой стороны, их трудно винить.

 

Вторая часть очень интересная, как развивалась катастрофа 11 сентября – это то, что американские диспетчеры сначала действовали, действительно, очень хорошо в части отслеживания всех захваченных самолетов. Первый самолет они, несмотря на то, что он был захвачен, они его постоянно отслеживали. Но по мере того как катастрофа развивалась дальше и перешла какой-то критический порог предела реакции, они стали теряться и, например, о последнем самолете они даже не знали, что он захвачен.

 

И третья история, которая очень важная, она показывает, что в тот момент, когда размер катастрофы вышел за уровень компетенции диспетчеров, решение надо было принимать власти, центральной власти, господину Джорджу Бушу. А господин Джордж Буш в этот момент выступал перед детьми. И когда ему сказали, что взорвались башни-близнецы, он продолжал вступать. Как он потом объяснял сенату, «я считал, что мне надо проецировать уверенность». Вот это вот считание, что надо проецировать уверенность вместо принимания решений, собственно, и обошлось Америке в несколько десятков лишних жизней, потому что в тех случаях, когда размеры катастрофы таковы, что реагировать на нее должна власть, а не местные конкретные люди, власть должна реагировать, а не проецировать уверенность.

 

Это все касается в первую очередь Домодедово, потому что администрация Домодедово явно растерялась. Но администрация Домодедово сделала многое... Вернее, администрация Домодедово сделала хотя бы что-то, а власть не сделала ничего. Через 4 дня после того как это все произошло в Домодедове, вылез министр транспорта Левитин и сказал, что это была ошибка и что надо было закрывать аэропорт. Господин министр транспорта, но аэропорт был закрыт. Администрация Домодедово ходила посреди этих людей с баулами и говорила: «Уходите, ребята, аэропорт закрыт». Да, наверное, она сделала абсолютно неправильно, что не объявила это с телевизора, не объявила это везде как новости, и люди, если они ехали в аэропорт, должны были там смотреть. Что она должна была сделать? Выгнать пассажиров? Выгнать пассажиров можно было только с ОМОНом. ОМОН должна была отправлять власть, а не администрация Домодедово. Без сомнения, власть в этой ситуации, ситуации полного коллапса несет свою долю ответственности. И это вот то, что происходило в Домодедове.

 

И еще раз повторяю, почему я так подробно на этом остановлюсь. Потому что, на мой взгляд, это очень трагическая история. Домодедово – это реально очень хороший аэропорт. И мы видим, что история Домодедово свидетельствует о том, что невозможно построить эффективную подсистему внутри неэффективной системы. Вот, ты можешь делать все, что угодно – ты можешь делать новые терминалы, ты можешь делать замечательные сортиры, ты можешь делать замечательные информационные системы. А потом у тебя вырубается электроснабжение сразу по 4 кабелям. И министр Левитин через 4 дня говорит, что «вы во всем виноваты». И тогда оказывается, что все, что вы сделали хорошее, оборачивается против вас. Потому что как я уже сказала, в аэропорту города Норильска если вырубится электроснабжение, то никто не будет возникать по поводу сортиров – их там и так нету.

 

Представляете себе, в 1991 году... Помните аэропорт Домодедово в 1991 году? Там можно было поесть? Там не было бардака? Там были сортиры? Вот, представьте себе, там отключили бы в этот момент электропитание. Ну, были бы некоторые неудобства. Но так сильно бы народ... Народ бы не заметил, что сортиры не работают, потому что они и так не работали со всяким электропитанием. То есть вот это, еще раз повторяю, страшная особенность, которая заключается в том, что если вы строите эффективную систему, то вы не можете скомпенсировать за счет ее работы все недостатки более общей системы, в которой она находится.

 

Вот как-то мне еще давно один из моих знакомых сформулировал это правильно. Он сказал, что система эффективная, если она пытается скомпенсировать недостатки государства, она либо не может это сделать, либо она погибает от анафилактического шока – она принимает слишком много поправок и не функционирует в результате избытка информации. Это было в Домодедове.

 

Amen...

 

PS: http://echo.msk.ru/programs/code/738478-echo/